Мысль, что все случившееся — лишь игра моего воображения вбивается старательно подругой мне в голову на протяжении нескольких часов, что мы с ней кружим по району. И мы приходим к единственному верному выводу, что нужно давать себе и мозгу как можно больше отдыхать.

— А еще лучше, если мы свалим с тобой в отпуск! — уже возле моего подъезда загорается идея в голове Лолы. — Все, не ссы! От сонного паралича еще никто не умирал, — скалится улыбкой на прощанье.

Она с радостью осталась бы у своей сумасшедшей подруги, но уходит к себе, поскольку работу никто не отменял. А сегодня у Лолы как раз ночная смена в небольшом круглосуточном кафе.

От одной мысли, что мой паралич повторится, тело пронизывает сотней острых раскаленных иголочек. Но сидеть у подъезда до утра — идея откровенно херовая. Поэтому я мысленно ищу свои стальные яйца, собираю волю в кулак и поднимаюсь к себе. Правда, вставив ключ в замочную скважину, я все же слышу нервное постукивание своих зубов.

Решено! Сегодня я наглотаюсь успокоительного, включу везде свет и только после этого лягу спать. В конце концов, тварь я дрожащая или право имею? Еще и вставать в семь утра! Так что, еще одну бессонную ночь и работу без передышки я не осилю.

После тщательного осмотра квартиры (ну, мало ли, вдруг барабашка уже тут) с молотком в руках, я не менее быстро принимаю теплый успокаивающий душ. Даже умудряюсь найти пакетик чая с ромашкой у себя в закромах. Опустошаю аптечку и, не оставив ни единого темного уголка в квартире, отправляюсь в кровать. Свое ударное оружие на всякий случай кладу под подушку.

4. Глава 3

Назойливый будильник без зазрения совести вырывает меня из сна. Голова легкая и такая «прозрачная» внутри, словно я отсыпалась на вершине Альп. Никаких кошмаров и видений, только я и здоровый крепкий сон. А, ну и молоток, который успешно меня охранял всю ночь, и который я не менее успешно залила слюной.

Обычно я приезжаю на работу ближе к ночи. Собственно, и заканчиваю спустя сутки в это же время. Это очень удобно, потому что успеваю отоспаться и не теряю весь день. Но не в этот раз, потому что мне приходится выйти на смену на полтора дня. Тридцать шесть часов, черт подери! Ума не приложу, как я их отработаю!

Мой начальник — настоящая свинья и его не заботит, что при таком графике от усталости вполне можно коньки отбросить. Ну, а чему я удивляюсь, собственно? Усыпить мою бдительность и взять на измор — это тактика моего босса в последнее время. Чем я убитее, тем меньше оказываю сопротивление на все его назойливые приставания.

Не скажу, что я фанат своей работы, но сложив все «достоинства» грядущего дня, на работу я добираюсь куда медленнее обычного. И лишь звонок Лолы помогает отстраниться от нагнетающих мыслей.

На улице все так же противно. Для полноты моих ощущений, природа решила сыграть в карт-бланш и забубенила мелкий дождь со снегом. Нести в такую погоду свое туловище на работу — целое «радостное» приключение. Наверное, будь я собакой, которую хозяин тащит на поводке в такую рань погулять, волочилась бы уже бочиной по мерзлой земле с мыслями: «Да пошли уже домой, блять!»

От долгого телефонного разговора с Лолой пальцы задубели. И в очередной раз, перекладывая из одной руки в другую смартфон, я задаюсь вопросом: стоят ли моего здоровья бесконечные жалобы подруги о маленьких чаевых, которые она сегодня заработала?

Ворчливая официантка как старый дедуля из моего подъезда вспоминает все то, что было раньше. Делает акцент на людях, которые с каждым днем становятся все более жадными. Хотя в то самое время, когда люди по ее мнению были более добрыми, в то время, которое она назвала «светлым», моей подруги и в проекте не было. Но разве это отменяет возможность поныть?