Уже на улице я немного прихожу в себя. Чем больше ожидаю машину, укутавшись в пальто, тем меньше ощущаю себя выжатым лимоном.

Судя по приложению, на другой стороне улицы останавливается именно тот таксист, которого я жду. В то время как он зависает с телефоном в руках,из авто выходит семья: довольная мама, серьезный отец и спящий у него на плече ребенок.

Глядя на их милые лица, я ловлю себя на болезненной мысли, которая всплывает в такие моменты всегда. А как бы сложилась моя судьба, будь у меня любящие мама и папа? Как бы мы проводили выходные? Что ели на завтрак? Какие подарки дарили друг другу на праздники? Мне так не хватает поддержки и любви. Я всю жизнь ощущаю недостаток человеческого тепла и элементарной заботы.

Такси разворачивается, а родители малыша брезгливо смотрят в мою сторону. И их, к моему сожалению, можно понять. «Дом страсти» построили в новом и далеко не дешевом районе. Но с тех пор, как заведение открыло свои двери, квартиры в многоэтажке напротив вообще нереально продать. Я бы и сама не хотела, чтобы мои дети росли рядом со входом в похотливый ад.

Домой приезжаю к одиннадцати часам. Силком тащу свое тело в душ, не распуская волосы, чтобы хоть немного смыть с кожи запах царящих в заведении извращений и табака. Чуть позже вяло жую бутерброд, запивая невкусной заваренной ромашкой. Включаю везде свет и отправляюсь к мягкому теплому одеялку в кровать.

Сквозь сон я ощущаю лёгкое поглаживание щек. Прикосновения такие нежные, от удовольствия мне хочется улыбнуться и замычать. Что-то приятно щекочет пальцы на ногах. Но так не хочется просыпаться! На фоне всех последних кошмаров мне в коем-то веке снится чудесный сон. А прикосновения, тем временем, становятся все ощутимее и настырнее…

— Открой глаза, — шёпот такой бархатный, кажется, что каждое слово я легко могу поймать и ощутить в своих руках.

— М-м, — мычу сквозь дрёму, отдаваясь сладким поглаживаниям.

— Кира, посмотри на меня, — знакомый голос тут же выдергивает из сна.

Распахиваю глаза. Сердце колотится и готово орать как потерпевшее, вместо меня. В комнате светло — лампочки в люстре все еще горят. Но моего ночного гостя больше это не смущает.

Темная сущность нависает надо мной и поблескивает своими бездонными галактиками. У этого взгляда такая глубина, что не получится назвать глазами две сверкающие сферы, в которых то и дело переливаются в вечном движении частички серебра.

— Кто же ты, Кира? — заглядывает он в меня.

Мой гость произносит это тихо-тихо, а из его рта медленно показывается острый язык. И вот, я уже ощущаю его своей кожей. Жмурю глаза, когда тот оказывается на моих губах и медленно вторгается в рот. Он горячий, влажный и наглый. И очень жадно исследует меня. С одной стороны, мне страшно. Но с другой, он делает это с таким наслаждением…

Мои глаза вновь широко раскрываются, словно вот-вот вылезут наружу. Распахиваются аж до боли, когда я чувствую исследователя меж своих ног. Кажется, еще немного и глазные яблоки выпадут из своих орбит, оставив за собой кровавые рваные трещины по бокам.

Аккуратно и трепетно язык прохаживается по внутренней части бедра и устремляется к моим трусикам. Жаль, я не могу заорать. Может быть, это привело бы моё тело в чувства, и я смогла бы встать и отвесить ему поистине демонического леща!

«Какой-то бред, это всего лишь сон. Неправильный эротический сон», — уверяю себя я. Явно сказывается отсутствие в моей жизни мужчины.

Но это гребаная явь! Ведь язык уже плавно прохаживается по моим половым губам и погружается вглубь, заставляя каждый миллиметр моего тела напрячься. Мне так страшно, что одинокая слеза катится по щеке. Язык, как ошпаренный, выныривает из меня. Непонимание воцаряется на лице темного гостя.