— Ага, стараюсь, — безучастно отвечаю ему, попутно осматривая зал в поисках подруги.

— Ну, что? Как дела? — продолжает скучную беседу он.

Но мой ответ его не особо интересует, поскольку вслед за этим он притягивает меня к себе и произносит скулящее: «Я скучал». Я пытаюсь отпихнуть его, вырваться, но у меня не получается ни черта! К этому моменту, благо, обнаруживается моя подвыпившая пропажа. И Лола, как никогда вовремя, подоспевает в самый подходящий момент!

— Ой! Людишки-то какие! А кобыла твоя где, устала ржать? — выхватывая меня, смеряет его недовольным бухим взглядом.

А вот кобыла-то как раз и не вовремя. Ее выкрик заставляет нас троих обернуться одновременно. Первым под раздачу попадает Коул под ее протяжное: «Козел!», а после него она замахивается на меня. Но моей реакции хватает, чтобы отстраниться и ее маленький кулачок пролетает мимо. Однако не уворачивается Лола и смачно получает по «щам».

— Блять! — орет моя подруга и накидывается на обидчицу.

— Твою ж-ж мать! Девочки! — вырывается у меня. Единственный караоке-бар и тот будет для нас теперь закрытым навсегда!

Моя попытка унять бравых бойцов пресекается Коулом, который хватает меня за руку, несмотря на мое резкое: «Отвали!»

Охрана действует молниеносно и разнимает вцепившихся в волосы друг друга девушек. Чтобы не возникло никаких проблем, обе тут же извиняются и обещают не шуметь. Их: «Да мы пошутили!» выглядит очень натянуто и на секьюрити действует также неубедительно. Но, тем не менее, те уходят, обещая за нами тщательно следить.

Стоит нам остаться вчетвером, кобыла тут же вываливает на меня ушат помоев из серии: «Какого хера ты вешаешься на чужих мужиков». Молчание Коула и тот поток обзывательств, которой льется на меня из ее рта, окончательно срывают все предохранители. Локтем я бью бывшего парня в живот, заставляя того, задыхаясь, согнуться вдвое. И когда открываю рот, чтобы выказать кобыле свое недовольство, на сцене, естественно, прекращают петь. Прям как по заказу!

— Ну, так отсоси ему, чтобы он по бывшим не сох!

Я говорю это четко, но негромко. Однако отсутствие музыки делает свое дело. И мне начинают аплодировать все вокруг. Фыркающая девушка злобно смотрит на Коула. О том, что мы встречались, он, кажется, ей не сказал. Звук ее удаляющихся каблуков быстро заглушает начавшаяся песня. И публика теряет к нам всякий интерес.

Лола, прикладывая ладошку к саднящему месту на лице, дает понять, что ей не мешало бы отойти в туалет. Но не двигается с места, поглядывая в злое лицо выпрямляющегося Коула.

— Все нормально, иди.

Еще какое-то время она пристально смотрит на моего бывшего, но желание подойти к зеркалу и замазать тональным кремом причиненный урон все же побеждает. Роясь в своем клатче, она удаляется в туалет.

— Кир, давай поговорим, — Коул не сдается. — Начнем все сначала… Я такой идиот! Я не хотел на тебя давить! Я понятия не имею, что на меня тогда нашло.

Я не хочу возвращаться к тому дню, когда терпение парня лопнуло, и он чуть было не изнасиловал меня. Но в одном могу поблагодарить его — он вовремя остановился. В целом, мой бывший нормальный парень, если бы не его хронический спермотоксикоз. Такое заключение после случившегося мы с Лолой сделали на нашем женсовете под чрезмерное распитие красного вина.

Долгая речь Коула о том, почему мы должны вновь сойтись лишь нагоняет головную боль. Извинения пролетают мимо ушей. В какой-то момент меня спасает официантка, которая проходит с чьим-то заказом возле нас. Оценив бегло, чем же я могу поживиться, я хватаю первый попавшийся шот. Закинув его содержимое в себя, я ощущаю жар в висках.