– Поверь, моя хорошая, это очень легко исправить, – бархатным голосом ответил Арарс и у меня от его уверенного и решительного выражения лица сразу же пересохло в горле.

Что-то мне не нравится тон, с которым он со мной разговаривает, потому что у меня сразу же возникают сомнения, что мне повезёт вырваться из этого неожиданного заточения. И эта его хитрая улыбка, которая порой похожа на звериный оскал хищника, заприметившего свою жертву, не то что пугает меня, а заставляет чувствовать себя слабой и беспомощной. А мне сейчас как никогда надо быть сильной и ни в коем случае ему не уступать, а то стоит хоть раз это сделать, как тобой будут помыкать как вздумается, уж я-то знаю.

В голове пронеслась крайне неприятная и ничем не обоснованная мысль, что Арарс ни за что мне не навредит, но я тут же загнала её в самый дальний угол сознания. Нет Фейт, ты не должна испытывать ничего положительного по отношению к своему похитителю, даже не должна думать о нём в хорошем ключе.

Сделав глубокий вдох, собравшись с силами, я твёрдо произнесла:

– Я могу дать слово, что я мало того, что не верю в любовь с первого взгляда и всякую там любовь предначертанную судьбой или звёздами, но я так же с уверенностью могу сказать, что никогда и ни при каких обстоятельствах я не влюблюсь в мужчину, который меня похитил и держит насильно в своём доме.

Арарс снисходительно улыбнулся, посмотрев на меня как на несмышлёного ребёнка, что было очень даже обидно. Похоже, он вообще не воспринимает мои слова всерьёз.

– Во-первых, никогда не говори никогда. Во-вторых, я из тех мужчин, кто всегда добивается желаемого. И ты моя Фейт, только моя.

– Нет, я своя собственная. – Ух, слышал бы сейчас кое-кто эту фразу, он бы долго надо мной смеялся.

– О нет, моя сладкая, – Арарс коварно прищурил глаза и шагнул ко мне, – Ты моя и только моя.

– Нет! – упрямо выдавила из себя, бочком приближаясь к мирно лежащей на столе кастрюле. Ну это так, на всякий случай. Хотя что-то мне подсказывает, что мне всё-таки придётся ей воспользоваться, а то вон как вздымается от тяжёлого дыхания мужская грудь, и его приоткрытые губы так и говорят, что кое-кто задумал что-то нехорошее.

– Но я-то знаю, – спокойно ответил Арарс, но в его взгляде не было ни грамма спокойствия. Чёрные глаза вновь стали переливаться красным, пугая до дрожи в коленках своим жутким цветом.

– Но ведь так нельзя! – чуть ли не с детской обидой выкрикнула, возмущаясь такой несправедливостью. Я тогда тоже так хочу. Чтобы вот так вот пальчиком на что-нибудь или кого-нибудь тыкнуть и сказать – это моё. И всё, это и правда становится моим. Вот только мне для такого надо обладать не хилыми силёнками, чтобы никто и пискнуть против этого не посмел.

– Но я ведь тебе нравлюсь, правда? – неожиданно серьёзно спросил Арарс и я чуть не подавилась смехом.

Ага, нравится! Я ведь просто голову теряю, когда незнакомые мужчины запирают меня посреди опасной пустыни и говорят, что теперь я принадлежу им. Ведь для счастья как раз и нужен жуткий, явно властный тип, за которым охотится стража и, как мне подсказывает чутьё, кое-кто похуже, к примеру императорские гончие.

Я не сдержала улыбки и ответила:

– Да. – Даже Арарс был удивлён, явно не ожидая, что я скажу «да», ещё и таким искренним тоном, без тени сарказма. Про себя я уж промолчу. Я даже язык прикусила от возмущения, не понимая, как вместо трёх букв произнесла две, да ещё и ни одна из них не совпала с планируемым результатом.

– Правда? – удивлённо выдохнул Арарс и тут же хитро улыбнулся, шагнув ко мне.