Его шаги начали отдаляться.

- Подождите! – не выдержала я. – Почему я не могу обращаться к вам по имени? Зачем эта игра? Назовите хотя бы вымышленное.

- Нет. Я сказал, как ты должна ко мне обращаться, - отрезал он, и в его голосе появились ноты стали. – Я твой Хозяин. Это то, что ты никак изменить не можешь. В остальном у тебя будет право голоса.

5. Глава 4

Глава 4

И за ним закрылась дверь. А я, пообещав разобраться с этим позже, сорвала повязку и кинулась к планшету, который он предусмотрительно оставил на столе...

Я не ожидала увидеть ее так близко. Мою дочь, мою кровиночку, мой единственный лучик света в том кошмаре, в котором я жила уже четыре года с недолгими просветлениями. Сердце сжалось, к горлу подкатили слезы.

С каждым прожитым днем моя девочка становилась все меньше и меньше похожей на своего деспотичного отца. Ее детские черты были похожи на мои на детских фото. Я прикусила пальцы, наблюдая, как Микаэла прыгает в сухом бассейне с шариками в детском центре, заливисто смеется, карабкаясь вверх по надувной горке. Как танцует с аниматором в костюме Спайдермена, капризничает, пытаясь затащить мою маму в детский лабиринт. Как моему похитителю удалось снять их так близко?

Я смахнула слезы, не осознавая, что на моих губах счастливая улыбка. Мысли, что меня украл кто-то близкий к нашей семье, отошли на второй план. Я смотрела на мать. На ее лице была тень беспокойства, но рядом с Микой практически исчезала. А моя дочь была счастлива, так, как могут быть счастливы только дети...

Ролик был долгим. В кафе Мику и маму снимали издалека. При приближении я могла заметить, что мама иногда уходит в себя, ее губы дрожат, а в глазах боль и непролитые слезы. Но почему я считала, что она не будет переживать обо мне? Наверное, потому, что на выходки Азамата она закрывала глаза.

Запись закончилась, а я сидела, не в состоянии пошевелиться, мелко дрожа от пережитых эмоций. Слезы капали на мои сжатые кулаки, которые я неосознанно поднесла ко рту. Сердце разрывалось от тоски, но вместе с тем материнское чувство отметило кое-что еще.

Мика была другой. Свободной, счастливой. Такой, какой была в те моменты, когда Азамат уезжал надолго, а мы оставались с ней вдвоем. Что это значит? Ее забрали из дома? Пожалуйста, пусть это будет так. Пусть она останется с моей матерью, а не с отцом, который...

Я откинулась на спинку дивана, стараясь выровнять дыхание.

Который что? Ищет меня в поте лица? Рвет и мечет, срывая зло на моей матери? Уехал на очередные гастроли, решив, что я сама по себе найдусь? Заливает горе алкоголем? Да, его горе в одном – отобрали то, что принадлежит ему по праву. Красивую игрушку, по совместительству жену. Он переживает только о себе.

Слабость выстрелила по коленям, буквально парализовав тело. Но я решительно вскочила с места, не понимая, почему в этот раз все стоп-краны, которыми я обросла за время брака с Валиевым, отказали. Стрессовая ситуация? Я жила в куда более стрессовых все это время.

Подбежала к двери, рванула ручку на себя. Заперта. Хотя поворота ключа я не слышала. Не помня себя, принялась колотить о деревянную поверхность, причиняя себе боль и не замечая этого.

- Откройте! Выпустите меня отсюда! Откройте же!

Не знаю, на что рассчитывала. Просто остервенело колотила, сама не зная, что именно хочу сделать. Когда все-таки ощутила боль, перестала лупить дерево, замерла, часто дыша. Метнулась к дивану, поспешно натягивая темную повязку, завязывая узел трясущимися руками.

- Откройте. Я выполнила ваши условия!