От увиденного ноги подкосились – я схватилась за дверь, чтобы не упасть; в груди защемило до боли и мне стало нечем дышать. Какое-то время я просто стояла, не в силах что-либо произнести – лишь хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.

– Ма-арк! – срываясь на крик, не выдержала.

Девица встрепенулась первой.

– Ой, Лиска, – наигранно протянула сестра. – А ты как тут?

Действительно. Это ведь всего– навсего моя квартира, моя ванна, мой жених…

– Алиса? – удивленно обернулся Соколовский.

И не было в его взгляде ни капли раскаяния. Он даже не сразу остановился и вынул свой член из моей сестры. Словно всего лишь купил молоко, вместо сливок, а не трахался с другой в квартире своей невесты.

В глазах предательски защипало, но я старалась держаться изо всех сил. Сердце разбилось на мелкие осколки от осознания происходящего. Я в самом деле не сплю…

– Вот только сопли тут размазывать не надо, – брезгливо бросила Диана, выбираясь из ванной. – Ты себя в зеркале видела?

Внутри все задрожало: тот самый страх оказался явью – я просто не достойна такого мужчину?

– А его? – словно прочитав мои мысли, дополнила сестричка, двигаясь вперед. – Все, как дважды два!

И этим людям я доверяла?! Выходит, оба гнилые, лишь на обертку повелись? Использовали меня…

– Не подходи ко мне, – отступила назад, брезгливо поморщившись. – Больше никогда не смей ко мне прикасаться своими мерзкими руками. А ты – для меня умерла, – сухо произнесла. – Выметайтесь из МОЕЙ квартиры прямо сейчас!

– Как скажешь, неженка, только оденусь, – фыркнула Диана, проходя мимо меня словно царица.

Не выдержав, схватила стерву за волосы и под её визги выволокла за дверь, в чем мать родила, закрывшись, чтоб не смогла войти.

– Ты что творишь, истеричка? – вступился за неё Соколовский кобелина. – Давай нормально поговорим!

У меня от возмущения онемел язык. О чем нам разговаривать?

– Малыш, я художник, мне вдохновение нужно… – ласково шептал Марк, приближаясь. – Да и она сама пришла, мол, тебя искала… Тем более, практически член семьи…

Член ей уж точно пришелся по вкусу.

– Вдохновение?! Кобель! А как же мои чувства?

– Ну какие чувства?! Ты на себя посмотри, клуша! Единственное твое достоинство – это папочка! Но я готов и дальше трахать тебя, хоть ты и бревно, завтра ведь наша свадьба.

– Убирайся или я вызываю полицию! – прорычала, указывая на дверь, и приготовила телефон к быстрому набору службы спасения. – ЖИВО!

Марк вышел сам, проклиная меня последними словами и фразами о том, что я ещё пожалею и сама буду молить, чтоб он вернулся.

– Да кому ты такая нужна, идиотка фригидная! – бросил он перед тем, как я захлопнула перед носом дверь и закрылась изнутри.

На ватных ногах подняла разбросанные тряпки, телефоны и выкинула по одной с балкона. Они как раз хотели одеться.

“Лети, лети, лепесток…” – взглядом провожала пикирующие вниз труселя.

В момент, как последний телефон улетел вниз, из подъезда вышла сладкая парочка, позорно прикрывая срамоту. А я же вернулась в комнату и, наконец, могла дать волю своим чувствам.

И каково же было мое удивление, когда на следующий же день мне перезвонили и сообщили о положительном решении по поводу принятия меня на работу.

Я едва не завизжала от восторга, ведь впервые за три года мне удалось устроиться на работу с первой попытки! Еще и в такую престижную компанию! Однако, я старалась держаться во время разговора и дала волю эмоциям лишь после того, как повесила трубку.

Неужели моя трехлетняя полоса невезения, наконец, закончилась?

9. Глава 8

Как оказалось, жить по средствам не так уж и весело. Хорошо, хоть оформляться надо ехать только завтра, потому что сегодня я была настолько же разбитой, что и вчера – траур моих трех дней: день измены, день отмены свадьбы и день отходняка.