- Парни, вы хоть представляете, каким бредом это все выглядит? – нервно засмеялся Питер. – Если бы кто-то нас услышал…

«Я слышу…»

- Подождите, помолчите все! – воскликнул Тони. – Маргарет! Ты здесь?

Но как он ни прислушивался, так и не смог больше ничего услышать.

- Показалось, - вздохнул Тони. – Но все равно спасибо за совет, мистер Джонсон, я попробую. Мало ли…

Выпив еще по глотку бренди, они разошлись. Когда Тони вошел в комнату, Света спала. Он подошел к Мэгги, полюбовался ею, потом сел на кровать и взял Свету за руку.

- Маргарет, - позвал он, - ты слышишь меня?

Секунда шла за секундой. Только стук сердца и дыхание Светы.

- Маргарет!

- Я здесь, Тони, - услышал он тихий голос, словно издалека. – Я все знаю. И постараюсь помочь…

__________________

*Мерлезонский балет (часто также Марлезонский балет, от фр. Le ballet de la Merlaison, букв. «Балет дроздования», то есть «Балет об охоте на дроздов») - балет в 16 актах, поставленный королем Франции Людовиком XIII

6. 6. Жизнь по кругу

- Ты все поняла? – спросила сестра Констанс, закрывая дверь хижины.

- Да. Кто бы мне сказал, что я с таким нетерпением буду ждать момента, когда смогу переспать с этим облезлым придурком. То есть когда Маргарет сможет. Если, конечно, не исчезну после ее смерти. Или не останусь навсегда болтаться призраком в отражении Скайхилла.

- Главное, не пропусти момент, когда она…

- Не пропущу, сестра Констанс. Я ведь все буду чувствовать. К тому же она верещит, как кошка. Трудно пропустить, знаете ли. Не представляю, как ее не поймали, когда она трахалась с ним в замке.

- Я не знаю тех слов, которые ты употребляешь, но о смысле догадываюсь, - улыбнулась аббатиса.

- Простите. Слово это довольно грубое. А вы все-таки монахиня.

- От этого я не перестала быть женщиной. То есть, конечно, давно уже перестала, теперь я старуха, но когда-то была устроена точно так же, как и вы с ней. Ой, прости, сейчас ты тоже не женщина, - она засмеялась в голос. – И мне известно, откуда берутся дети. И даже то, что от этого можно испытывать удовольствие. Не на своем опыте, конечно.

Мы вышли из дома рано, еще не начало светать. Сестра Констанс держала в руке чадящий факел – просмоленный пучок веток. Поверх черной мантии она куталась в шерстяной плащ. Трава была покрыта густым слоем инея, который серебрился в отблесках пламени. Холод пробирал до несуществующих костей.

- И все-таки, - я крутилась вокруг монахини, как щенок на прогулке, то отставая, то обгоняя, - почему вы думаете, что мне удастся притащить его сюда? Он ведь тоже… мертвый. И должен действовать по своему плану. Уехать в эту… как ее? Баден-Дурлахию.

- Если ты все сделаешь, как я сказала, сможешь им управлять. Он, конечно, будет очень сильно сопротивляться, но ты уж постарайся. Твоя задача привести его сюда в канун Дня всех святых.

- А что он скажет? И сестра Агнес?

Сестра Констанс даже споткнулась.

- Светлана, ты о чем? Что они могут сказать, кроме того, что уже когда-то сказали? Если ты приведешь сюда Мартина, я смогу сделать так, что вы с ним отправитесь в Овернь. То есть ты в его теле. И тогда он уже не сможет противиться. Когда еще тебе представится возможность побыть мужчиной?

- Да… это серьезно, - протянула я. – Но что будет в нашем мире, если он окажется здесь? В настоящем нашем мире?

- Да ничего, - хмыкнула она. – Что будет, если ты бросишь камень в лужу? Дерево, которое в ней отражается, изменится?

- Нет.

- А отражение?

- Ну… от камня рябь пойдет.

- Пойдет. А потом уляжется, и все будет как прежде. Отрастит себе ваше Отражение нового Мартина. А в настоящем ничего не изменится.