− Красивое платье. Посмотрим, какая ты без него?

Стянул Ксанию с капота, развернул, опрокинул спиной на себя, делая восхитительно беззащитной. Потянул за волосы, запрокидывая голову, и парой несдерживаемых поцелуев расцветил шею красными отметинами. Пусть запомнит. Древним, как мир, движением обозначил соединение наших нижних половин тел… Ответный звук от моей красавицы так похож на стон! От него всё моё существо, и без того возбуждённое, налилось желанием, граничащим с болью. Какая же Ксания горячая, страстная! И станет ещё больше, когда я её приручу. Саднящая губа напоминает, что приручение выйдет бурным.

Обуздав инстинкты, с трудом взял себя в руки. Начал действовать расчётливо, выверено, намеренно возбуждая. В отличие от жёстких губ позволил рукам быть нежными. Скользнул ладонями в разорванный лиф платья и тут же нашёл, обхватил грудь, поглаживая и сдавливая пальцами напряжённые соски. Ей нравится! Как бы она не возмущалась: ей нравится!

Ксания

В следующее мгновение машина, до того служившая мне опорой, стала чувственной ловушкой. Метнувшись, Андриан ураганом притиснул меня к себе, впечатал в автомобиль, яростно подхватил под бёдра. Впервые чувствую реакцию мужчины у себя между ног, а также беспомощность женщины перед таким диким напором. Наверное, это должно напугать, но вместо испуга я трепещу, слабею, не могу сопротивляться и поддаюсь огню, разливающемуся по всему телу. Ноги не держат меня и, если бы Андриан не прижимался так плотно, обязательно бы упала. Алмазов как чувствует: держит крепко. И дразнит, наказывает, атакует в яростной ласке. Терзает губами, делает всё, что ему вздумается. Он как зов, на который невозможно не отозваться. Он будит во мне некую незнакомую мне ранее женщину, пугающую силой ответа меня саму. В голове плывёт. Требовательные руки Андриана разожгли пожар. И тот требует удовлетворения, вот только унять его может лишь Андриан. Я сопротивляюсь больше от страха шагнуть за грань. Сжимаю рот, но горячие мужские губы снова и снова вовлекают меня в поцелуй.

− Красивое платье, − сипит Андриан мне на ухо. В глазах – голодная бездна. – Посмотрим, какая ты без него?

И вот тут пугаюсь по-настоящему: он сорвал колье и разорвал платье. Крик застрял в горле. Р-раз! Звенья колье звонко лопаются в крупных ладонях, мужские руки раздирают наряд. Крутнув, Андриан опрокинул меня к себе на грудь, и горячее дыхание обожгло шею, расцветило её пылающими поцелуями. А руки… Боги, какие у Андриана руки! Большие, сильные, действуют на грани наглости. Обхватывают полушария, коварные пальцы сжимают соски. Потирают. Я тихо всхлипываю от ласк крепких ладоней, забывая, что веду себя совершенно бесстыдно. А крупные руки стирают наряд с плеч, окончательно оголяя верх. Платье трещит. Ладони возвращаются к полушариям, творят такое…

− Ксания, тема Натана меня бешено злит, − змеем шипит Андриан прямо мне в ухо, не забывая при этом ласкать руками. – Любое напоминание о нём приводит в бешенство, и я намерен пресекать такие ситуации сразу же. Как я буду делать это ты, конечно же, догадываешься. – Соответствующее движение бёдрами, отозвавшееся во мне огненной вспышкой. – Я не из тех, кто ждёт брачной ночи. И если ты ещё раз заикнёшься о моём брате, мы сразу продолжим. Не желаю слышать о нём! Хочу стереть всякую мысль о нём в твоей голове, поэтому не напоминай об НК в моём присутствии. Больше никогда! И вообще его НК не зови. Отныне он для тебя только Натан. Натан Кермт. Не настолько у вас близкие отношения, чтобы ты звала его ласково. Всё поняла?