Подскакиваю на постели настолько резво, что в голове начинает пульсировать.

Отбрасываю от себя мужскую руку и вопрошаю:

– Костя, какого черта?

Пока ещё муж издаёт недовольный стон и переворачивается на спину. Протягивает руку к прикроватной тумбочке, берет свой телефон, включает его и от Кости доносится очередной стон.

– Владусь, чего ты возмущается посреди ночи?

– Ты как здесь оказался? Я же заперла дверь на защёлку.

Телефон перестаёт звонить и комната погружается в беспросветную темноту, но через несколько секунд звонок повторяется и снова становится светло.

Мне пока не до звонка.

– Почувствовал себя Ромео, когда лез к тебе через балкон, – смеётся муж. От него несёт перегаром.

– Ромео недоделанный, вон пошёл, – говорю устало. В последнее время никак не могу отделаться от постоянно давящего на меня груза ответственности за всё. За бизнес, за ребёнка, за родителей и даже за великовозрастного мужа. Сколько моих нервов было потрачено за годы жизни с семейкой Беляевых, не счесть.

В тусклом свете, я не вижу выражение лица Кости, но холодный тон выдает его раздражение:

– Между прочим, я твой муж и имею полное право здесь ночевать.

– Ладно, ночуй. А я, пожалуй, переночую в гостевой, – беру свой телефон и делаю попытку встать с кровати. Как бы не так. Костя хватает меня за руку и я падаю на назад, пружиня на мягком матрасе.

– Детка, ну что мне сделать, чтобы ты меня простила? – а в голосе ни капли раскаяния.

– Сейчас мне нужно, чтобы ты убрался из моей спальни и дал мне выспаться. Можно мне, *цензура*, выспаться в этом доме?!

Я говорю голосовому помощнику включить свет и в комнате наконец-то становится светло. Свет бьёт по глазам. Мы с Костей щуримся.

– Я жду. Или уходишь ты, или я сама уйду, – высказываю ультиматум.

– Почему я не могу остаться? – Беляев сдаваться не желает.

– Кость, чего ты от меня хочешь? Вроде, до сегодняшнего дня, тебя вполне устраивало то что мы спим в разных комнатах. Что изменилось?

– Дай "нам" последний шанс. Детка, я исправлюсь, клянусь. – Костя встаёт с кровати, обходит её с моей стороны, садится на пол и обнимает мои ноги. Кладёт голову мне на колени. Целует их.

– Я знаю, что много раз делал тебе больно своими поступками. У меня далеко не идеальная семья, но я обещаю, что больше не позволю матери к тебе придираться. Мы заберём Егора из столицы и будем вместе заниматься его воспитанием.

Я сижу неподвижно. Слёз нет, во мне давно умерли все эмоции к этому человеку. Если бы Костя сказал мне всё это хотя бы года на два раньше, то возможно, я смогла бы наплевать на гордость во имя семьи. Смогла бы отыскать в себе силы его простить. Просто забыть. Но…увы, он опоздал. Слишком поздно, уже ничего не изменить, ничего не исправить.

Кладу ладонь на его макушку и глажу по волосам. Просто знаю, что он не отстанет, если я не прикоснусь.

– Кость, прекрати унижаться и иди спать, – выдыхаю. Костя поднимает голову и смотрит на меня с надеждой. – В свою комнату, – разочаровываю его. Убираю руку с его головы и смотрю на телефон, который снова оживает. Неизвестный номер. Кто так настойчив посреди ночи? Смотрю на время – два часа ночи. Боже, как же я хочу спать.

– Кто это тебе названивает по ночам? – Костя встает. Он раздражен моим отказом и ждёт ответа на свой вопрос.

– Я же не спрашиваю, кто та девушка, которая заявилась сегодня на нашу годовщину и заявила, что беременна. Вот и ты не задавай глупых вопросов.

Беляев злится, но молча проглатывает, ему нечем крыть мои аргументы.

Беру телефон и отключаю звук. Мелодия бесит, словно молотком по голове. Поднимаюсь и толкаю Костю к выходу. Он нехотя, но всё же уходит. Я снова запираю дверь, в том числе на балкон. Врубаю кондёр на минималку, чтобы не задохнуться и тут телефон в руке снова начинает трезвонить. Достали.