— Получается, что выхода у меня нет. Либо выбираю тебе подушки-диваны, либо три месяца торчу у родителей, — вздохнула Маруся, и без перехода, запрокинув голову, взглянула открыто в глаза Нагашеву, — Отпусти руку. Больно.

Маруся легко могла бы избавится от захвата. Да и некрепким он был.

Если бы захотела. Но почему-то не двигалась. А кожа на руке плавилась под грубоватыми шершавыми пальцами.

— Твою ж мать! — процедил Рус сквозь зубы и тут же поднял девичью руку выше, поднес почти к самому носу.

Маруся дернула свою конечность, высвободила ее из захвата. И собралась отойти от Рустама на несколько шагов. Но мужчина перехватил метнувшуюся от него девчонку.

Маруся возмущенно пискнула, когда Рус рывком дернул ее и тут же усадил на стол, еще и девичьи колени сжал, фиксируя и не позволяя даже шевельнуться.

Мощное тело мужчины было катастрофически близко. И Маруся растерялась.

— Ты что творишь?! — просипела девушка.

А Рус молчал. Крайне бережно держал ее запястье в своей ладони и рассматривал красноватые следы, оставленные собственными пальцами.

 ***

Рус молчал. Что он творил? Да ни черта он не понимал в эту секунду!

Видел будущие синяки на тонкой коже и его трясло от понимая того, что он не рассчитал своих сил.

Гребаный он козел! Она же хрупкая, невесомая почти! А он …. Не умеет осторожно….

— Рус, завязывай, все в порядке! — тихо и смущенно пробормотала Маруся, но оставила попытки отобрать свою конечность из огромной ладони Рустама. — У меня просто кожа такая. Синяки сразу же лезут, только пальцем ткни.

А Нагашев молчал. По телу прокатывалась дрожь, готовая перерасти в неконтролируемую ярость на самого себя.

Рус словно оглох в эту секунду. Мог только смотреть на тонкое запястье, утонувшее в его ладонях. На задворках сознания звучал ее тихой голос. Маруся что-то говорила, а он не понимал. Смотрел на красные пятна, пересекавшие кожу, и думал, как теперь все исправить.

Она ведь будет ненавидеть его еще больше. И как ему дальше? Дальше что делать?

Захотелось стереть эти следы. Вытравить из ее памяти. Из своей тоже.

И Рустам, будто не соображал толком, наверное, бессонная ночь так повлияла, но поступил вдруг неожиданно и необъяснимо. Как будто в голове — вакуум. И ни единой мысли.

*** 

Маруся действительно испугалась. Ну кто знает, что происходит в голове у этого человека? Он ее пугал сейчас своим тяжелым молчанием. Вот другое дело, если бы он усмехался над ней, колкости говорил, или в открытую издевался. А нет, молчал, не позволив ни двигаться, ни выдернуть ладонь из его рук.

Потом и вовсе, подался вперед и прижался ртом к чувствительной коже на внутренней стороне запястья.

А Марусю будто током дернуло. Она отпрянула всем телом. Пришлось даже свободной рукой упереться в столешницу позади себя, чтобы сохранить равновесие.

Между тем, теплые губы скользили, обжигая тяжелым дыханием. Они, кажется, оставляли более глубокие следы, нежели это сделали мужские пальцы минуту назад. Пусть их и не было видно.

От  легких касаний мужского рта рука Маруси плавилась, а по телу струилась приятное, щекочущее тепло.

И вдруг Рус перевел цепкий взгляд на лицо девушки. Впился в нее глазами так, словно собирался съесть на завтрак. И столько всего было намешено в его глазах, что Маруся испугалась. Нет, она не трусиха. Но пока что оказалась не готова к вот ТАКОМУ взгляду мужчины, с которым она еще вчера ругалась и препиралась.

Маруся не сразу поняла, что они в кабинете больше не одни. Очнулась, когда раздался женский голос и громкое «Рустам Русланович!».