Едва вынырнув из прошедшего, изо всех сил оттолкнулась от ноги и завалилась на бок, сумев выставить руки и избежав участи уткнуться лицом в подарок.

Станет отцом? Не мама ли беременна? Ох, Боже мой, почему не сын?! Что мне…

- Чем занимаетесь? – раздалось от двери, и, на миг застыв, неуверенно подняла голову. Отчим больше не держал, а в комнате находился очередной нежеланный свидетель.

Захотелось упасть обратно и никогда не смотреть в глаза Константину.

Господи, во что превращается моя жизнь?

- Разговаривали, - без намёка на страх за двоих ответил Михаил. – Твоя возлюбленная ужасно неловкая. Рассыпала подарок, пришлось помогать.

Холодные светло-голубые глаза скользнули на меня, и едва ли не впервые за маской беспечности взгляд Константина горел странной решимостью.

- В самом деле?

Признаться в домогательстве? А есть смысл?

Собрав воедино осколки достоинства и не поднимаясь с колен, выпрямилась, поправила на груди рубашку, задержала взгляд на разбросанных под ногами банкнотах и не произнесла ни слова. Отчим хмыкнул.

- Ну конечно.

Бросив на меня ещё один взгляд, как ни в чём не бывало он прошел мимо Бестужева и прикрыл дверь.

Отлично. Больше и стараться не придётся для приличной репутации. Как удачно опозорилась… Проклятье! Впрочем, есть ли разница что думает ловец? Какое кому дело до моих отношений с отчимом?

Безразлично отряхнув колени, поднялась, с достоинством выдержав задумчивый взгляд прищуренных глаз.

- Тебе бы поучиться контролировать дар.

Сердце словно оледенело. Мрачно усмехнулась.

Какая безупречная шутка!

Глухое раздражение ядом потекло по сосудам.

Будто не знает, что подобное мне не под силу!

- Благодарю за совет, – отозвалась со злой усмешкой. – А теперь, будь паинькой, доиграй свою роль, раз так натерпелось влезть в неё, и пойди попей чаю. Скоро нам уходить.

- Но я только пришел, - улыбнулся он, вдруг окинув прилипчивым взглядом. – И ты едва ли готова к выходу.

Глухое раздражение тряской прорвалась наружу.

- У тебя недостаток женщин? Прекращай пялиться и выйди.

- А если не хочу? – Он двинулся навстречу. Я тут же дёрнулась, разозлившись от собственной реакции куда сильнее.

- Чего ты добиваешься? Зачем вообще заявился без спроса?

- Поздравить с днём рождения?

- Ты не знал.

- Уверена?

- Прекращай играться словами. Говори, что нужно, и оставь меня в покое.

- О, чего мне только не нужно, - протянул он многозначно, и вновь его взгляд скользнул к краю рубашки, едва прикрывающей нижнее бельё. – Например, - он поднял взгляд, проницательнее и острее которого видеть у него не доводилось, - истинную причину того обморока в аэропорте.

Дыхание перехватило. Константин смело шагнул ближе.

- Что тогда произошло? Чего испугалась? Что увидела, коснувшись своего друга? О чём узнала и не хочешь говорить, уже вторую неделю ссылаясь на болезнь?

Невольно сглотнула. Костя шагнул ещё, и, запнувшись о кровать, с приглушенным вскриком я села на постель. Константин тут же наклонился следом, не прикасаясь, но заставляя отклониться и вжаться в покрывало без возможности к безопасному побегу.

- Что ты скрываешь?

Лишь на миг представив, что ловцы сделают со мной, обнаружив внутри убийцу, внутри всё заледенело от ужаса.

- Ничего.

- Ты побледнела, - вдруг заметил он, протягивая к лицу руку. Отвернулась, максимально вдавливая голову в матрас. – Утаивая, лишь вредишь себе. Рано или поздно мы выясним причину, но тогда… насколько ты готова к боли?

Воспоминания о касаниях ловцов пронеслись в сознании устрашающей чередой. Чаще забилось сердце, дыхание перестало поддаваться контролю, но, безбожно вытаптывая зарождающийся страх, повернула голову, с вызовом уставившись на Константина.