- У меня порез на рёбрах, а не на члене! – отвечает, пытаясь развязать узел спереди. 

- Максим!!! - повторяю более решительно, но он никак не реагирует на мой предупреждающий тон.                      
Я знала, что сейчас могло произойти что-то неисправимое, выходящее  за рамки дозволенного и не могла этого допустить, ведь не видела в Максиме ничего, кроме похоти. Для него, я как единственный объект для удовлетворения физических потребностей. Временно. А для меня, секс на одну ночь с незнакомцем – неприемлемо.                          

Поэтому, пока во мне осталась крупица здравого смысла, и я не поддалась  возникшему, жгучему желанию, решаю всё прекратить. Но Макс не реагировал на меня, а всё сильнее распалялся, вжимался в меня, гладил моё тело. И я не увидела в этой ситуации, больше никакого другого выхода, кроме как надавить локтем, одурманившему мужчине на рану. 

Действует мгновенно!                                          

Максим сразу отстраняется от меня, издавая рык  боли, а я пользую удачным моментом, прошмыгнув у него под рукой, и выпутываюсь из его плена.                           

- Я предупреждала, - сразу говорю, встретившись  с взглядом обозлённого, недовольного мужчины.                                 
Иногда мне казалось, что в нём  живёт два человека, или он просто притворялся рядом со мной. Ну, не видела я в нём искренности. Другой он, и это иногда пробивалось, в такие вот стрессовые ситуации, подобной этой.                                          

Но, а что я могу о нём знать за несколько часов нашего неожиданного знакомства! И вообще, он не обязан мне ни о чём говорить! Только вот и я ему, тоже ничем не обязана, хочет нормально прожить этот день в заключение, без ссор или драк,  пусть считается со мной и  не думает что ему, всё так легко достанется.                     

- Ты совсем, что ли рехнулась! – рычит он, прижимая ладонь к  ране, на белой повязке которой, выступила  кровь. Немного, но волноваться заставила.                             

- Прости! – извиняюсь я, пытаясь посмотреть на рану, но Макс отстраняется от меня. 

- Хочешь сидеть здесь ещё три дня? – предупреждающе говорит он, заставляя застыть меня на месте.                                                                      
- Не нужно распускать руки! – кричу в ответ. – Я понимаю, что я единственная женщина рядом с тобой, но перетерпеть день можно! А если что-то не устраивает, одна рука у тебя свободная. Можешь приступать,  я отвернусь, - говорю, а лицо Макса сразу смягчается.  

- Ты что, правда, предлагаешь мне подрочить? – с ноткой веселья в голосе, спрашивает он.                                            
- Ну, если невмоготу…то, пожалуйста!  - говорю,   и на губах Макса расплывается широкая улыбка, которую он прячет слегка отворачиваясь.               

- Ещё никогда, ни одна девушка, не заставляла меня так часто злиться и смеяться в один день, - словно, между прочим, констатирует он. – Забавная ты! И нравишься мне… Но, мне не шестнадцать лет, чтобы страдать такой херней. Ну, я бы мог подрочить на тебя, только если бы ты  сидела обнажённой, с расставленными ножками,  напросив меня, и ласкала свою киску…

А меня сразу в краску бросает. Какой он всё-таки бесцеремонный, развратный и слишком самоуверенный!                                        

- Боже, ты ненормальный! – лишь говорю, отстраняясь от него, насколько позволяли наручники. Но стоило Максу лёгонько напрячь руку, и я, в один миг, вновь оказалась рядом с ним, в его объятиях.