Журналисты начали прибывать загодя. Но дальше порога их пока не пускали. Ждали мэра. А он задерживался. И ведь не поторопишь. Наконец Ольга Владимировна сообщила, что глава города подъезжает. Денис в последний раз окинул свое отражение в зеркале, застегнул пиджак и отправился встречать дорогого гостя.

И вот красная ленточка перерезана, пафосная речь сказана, экскурсия для журналистов проведена, небольшой фуршет закончен – можно и расслабиться. Вернувшись домой – в съемную квартиру, которую оплачивала клиника, – Денис скинул пиджак и, упав в кресло, вытянул ноги. Веки опустились сами собой. Он дико устал, но был крайне собой доволен: открытие прошло без сучка и задоринки. Даже главный из Москвы позвонил с поздравлениями. Но это только начало. Лучшим показателем того, что все сделано правильно, станет неиссякаемый поток пациентов, которые захотят возвращаться к ним снова и снова. Время покажет. А сейчас спать!

Алена металась по кухне, накрывая на стол: овсяная каша, бутерброды с сыром, кофе и чай. Миша уже во всю уплетал завтрак.

– Даша, иди завтракать, а то опоздаешь в школу, – крикнула женщина, опускаясь на стул.

– Я не хочу есть, – появилась дочь в дверях, сморщив свой острый носик.

– Ты должна есть, – назидательно произнесла Алена. – Завтракать полезно.

– Опять овсянка? – сквасила недовольное лицо Даша. – Терпеть ее не могу.

– Зато очень полезно.

– Мама, читай эти лекции своим пациентам, – девочка подхватила с тарелки бутерброд и откусила добрую половину.

– Даша! – тут же возмутилась мать. – Сядь и поешь нормально.

– Да не хочу я есть. И вообще я пошла.

– Куда? – удивилась Алена. – Я еще не оделась.

– За мной Лизкины родители заедут, – выкрикнула уже из коридора Даша.

– Какой Лизки? – бросилась за ней мать.

– Семеновой. Они рядом живут, – девочка втискивала ноги в черные балетки.

– Я же всегда отвозила тебя в школу, – растерялась Алена.

– А сегодня я поеду с Лизкой. Пока, – махнула Даша и выскочила из квартиры.

– Я чего-то не знаю? – женщина вернулась на кухню и уставилась на Мишу, спокойно допивающего кофе.

– Оставь ее, – отмахнулся он. – Пусть едет с кем хочет. Не надо ее так контролировать.

– Я не контролирую. Просто почему она не предупредила заранее?

– Ну забыла.

– Мне кажется, с ней что-то происходит, – призналась Алена, терзая ложкой почти остывшую кашу.

– Что с ней может происходить? – усмехнулся Миша, откидываясь на спинку стула.

– Она стала какой-то скрытной. Запирается в комнате. Подолгу с кем-то переписывается в телефоне. Заходила к ней на страницу, но там ничего.

– У тебя паранойя, – рассмеялся муж, поднимаясь из-за стола. – Дашка просто общается с друзьями. Они сейчас все в телефонах. И с этим ничего не поделаешь. Ладно, поехал я на работу.

– Ты обед взял? – строго спросила Алена.

– Взял.

– Я сегодня задержусь, – вышла она провожать Мишу. – Собрание в школе. Ты вовремя сегодня?

– Должен.

– Приготовишь что-нибудь?

– Борщ сварю, – он накинул ветровку и похлопал себя по карманам, проверяя, все ли на месте.

– Хорошо. И проследи, чтобы Дашка сделала уроки.

– Будет сделано. Пока, – махнул Миша рукой.

Алена закрыла за ним дверь и вернулась на кухню. Есть уже не хотелось. Из головы никак не выходила дочь. Вроде и причин для беспокойства не было, но внутри засел червячок сомнений.

Не зря говорят, что если день не задался с самого утра, то и весь он потом пойдет насмарку. По дороге в поликлинику у Алены на светофоре заглохла машина. И напрочь отказалась заводиться, как только женщина ее ни уговаривала. Сзади сигналили, что-то возмущенное кричали в открытые окна, но сдвинуть машину с места она не могла. Закрывшись в салоне и отгородившись от гнева других водителей, Алена набрала мужа.