Дари затравленно оглянулся, убедился, что да, действительно торчит, а он действительно неосторожный криворукий идиот, и простонал:

– Тва-а-аю ж… Но… Откуда ты знаешь, что в нем?

– Равеслаут, серьезно? Ты три года бьешься над тем, чтобы приспособить усилитель ищеек для рессов, днями и особенно ночами торчишь в лаборатории, довел до белого каления всю химическую кафедру и полагаешь, никто до сих пор не в курсе? Да на тебя ставки делают, если уже не устали.

– Про ставки знаю, – усмехнулся он не менее зубасто. – Сам делал. Я спрашиваю, с чего ты взяла, что в том пузырьке именно он?

– Думать умею. И сопоставлять.

– Например?

– Разгром в лаборатории, ты в карцере, Нокс в охране, Брашт в нервах, пузырек в одеялах… Продолжать?

– Не стоит, главное я понял. Кстати, а господин декан тоже его заметил?

– Нет, оттуда, где он стоял, было не разглядеть.

Дари проверил, убедился, что так и есть, и снова вернулся к выходу из каморки, встав так, чтобы видеть девушку.

– Ладно. Приходи завтра. Только… – Пепел оглянулся на все еще слегка невменяемого братишку и добавил: – Только запакуйся получше, чтобы я успел тебя отбить, когда вот этот вот полезет распаковывать.

Та оценила степень угрозы и согласилась:

– Я штаны поддену. Двое.

– Годится, – уже не скрываясь, ухмыльнулся Пепел.

Так он и знал, что перед ним та еще штучка. Зубастая.

Фэл кивнула, развернулась и тихо, ничем не звякнув, открыла и закрыла за собой подвальную дверь, исчезнув за ней.

– Пепел! – нехорошо глянул на него Роши. – Ты всерьез полагаешь, что я полезу к девушке силой?

– Уймись. Если бы полагал всерьез, заставил бы тебя поклясться. Кстати, обрати внимание, она клятвы тоже не потребовала.

– Ага… – глубокомысленно произнес Красавчик. А потом повторил уже совсем другим тоном: – Ага…

– Уймись, сказал! Сначала дело. В смысле, сначала нужно разобраться, что это за пташка, чего она вообще хочет и что ей нужно конкретно от нас. Понял?

– Вполне, – встряхнулся Роши.

– А пока предлагаю выспаться. И за сегодняшнюю ночь, и за завтрашнюю тоже. Чую, опять не до того будет. Одеяло хочешь?

– Давай, – протянул руку братец и, поплотнее укутавшись, почти сразу задремал за столом в дежурке – не иначе торопился увидеть интересные сны с участием прекрасной Фэл. В двух парах порток, ага.

А вот у Пепла со сном вышли проблемы. Повертевшись на жестких досках, он в итоге вытянулся на спине, забросил руки за голову и снова начал размышлять. Итак, вся академия в курсе, что он задумал переделать усилитель. Препарат, который неимоверно обостряет интуицию, особенно если она и так выше десятки по шкале, но который, увы, всегда был смертелен и для рессов, и для тех, у кого в жилах текла серьезная толика старой крови. Убедился он в этом лично, на собственном крайне неприятном опыте, тогда же впервые задумавшись, что с подобной несправедливостью неплохо бы разобраться. И оказавшись в академии, решил, что время вплотную этим вопросом заняться пришло. Сначала без особого азарта, но потом… особенно когда стало получаться… Да, в итоге он и в самом деле увлекся. И задачу решил. Вроде бы. Осталось лишь проверить – на себе.

Тут-то и начались странности. Сначала его подставили и упекли сюда, видимо, в надежде, что он не успеет завершить длительный двухнедельный синтез и все придется начинать с нуля, – и причастна к этому, судя по всему, декан медиков. Ресса. Потом разгромили лабораторию и попытались спровоцировать его на скандал, прислав для унизительного обыска медичку. Рессу. А как финал, похоже, пытаются подсунуть ему соглядатая. Ту самую медичку. Рессу.