– Но это было начало… Начало конца. Мы оба вспыльчивые, молодые, горячие, любящие экстрим и развлечения, постоянно находили приключения на свои пятые точки. Посещали все возможные тусовки и самые модные вечеринки. Пили, курили травку, гуляли по городу до утра. Родители нас разыскивали, а мы скрывались у друзей. Об учебе в преддверии экзаменов не вспоминали. В итоге предки запретили нам встречаться. Мой батя постоянно звонил твоему деду, кричал в трубку, что ты меня испортила, а Вячеслав Борисович просто молчал и тяжко вздыхал. Он не спорил, потому что и сам так считал. Покладистым характером ты не отличалась и доставляла ему много хлопот. Из предыдущей школы тебя отчислили из-за драки. Ты сломала нос однокласснице, только потому, что та нелицеприятно отзывалась о тебе за твоей спиной. Вячеслав Борисович не одобрил такого поведения и принял сторону пострадавшей, а ты ушла из дома, хлопнув дверью. Напилась в каком-то баре и поехала ночью кататься на мотоцикле, любезно предоставленном одним из твоих взрослых друзей. Не справившись с управлением, вылетела с трассы за городом и пару раз перевернулась. Итогом той поездки стал перелом ноги в нескольких местах, многочисленные ушибы и небольшое сотрясение мозга. Короче, ты еще легко отделалась. Твоему деду пришлось задействовать все свои связи, чтобы замять эту историю и перевести тебя к нам в школу. Сломанная нога и постоянные реабилитации не позволяли гулять на полную катушку, как ты умела. Но полностью оправившись, ты вышла на новый уровень только уже вместе со мной.

Я смотрела в знакомые карие глаза и не могла поверить услышанному.

– Я пила, курила, употребляла марихуану, пьяная садилась за руль и доводила единственного родного человека своим поведением. Нет, этого не может быть. Скажи, что это неправда! Пожалуйста, скажи…

Он отрицательно покачал головой.

В горле встал ком. Я сделала глоток кофе, но еле смогла его проглотить. А том, чтобы поесть, не было и речи. Аппетит пропал напрочь.

Но голод волновал меня в меньшей степени. А вот портрет гулящей, не признающей авторитетов и не уважающий никого особы, так красочно обрисованный Игорем, не выходил из головы.

– Я наркоманка и алкоголичка, – озвучила мысли вслух.

– Нет, – он сжал мою ладонь, – ты не постоянно употребляла, мы просто баловались…

Я перебила его и выдернула руку.

– Так все наркоманы говорят. Ты ведь тоже со мной «баловался»?

Он вздохнул и кивнул.

– И кто был инициатором таких гулянок?

– Ну, мы вместе. Я лет с шестнадцати периодически расслаблялся. А с тобой просто стал чаще это делать. И как-то все закрутилось, завертелось…

Меня резко замутило. Хорошо, что я с обеда ничего не ела, иначе не избежать бы мне неловкой ситуации.

– Теперь я понимаю, почему родители увезли тебя из России. Они просто боялись оставить тебя со мной.

Мне стало тошно от себя. Лучше бы я ничего не знала. Как я могла так по-свински относиться к своему дедушке. Почему? Зачем? Что за демон мной руководил? И почему эта характеристика совершенно не соответствовало тому, что обо мне рассказывали единственный имеющийся близкий родственник и муж?

Я уронила голову на руки и заплакала, а Игорь осторожно погладил меня по волосам:

– Рина, Риша, перестань, пожалуйста. Все не так плохо, как кажется. Ведь я вернулся. И теперь мы сможем начать все сначала…

Я подняла заплаканное лицо:

– Нет, не сможем. Я почти ничего не помню. Единичных обрывочных воспоминаний недостаточно для возврата чувств. Ты для меня чужой человек, понимаешь? Да и я уже совсем не та девочка, с которой ты встречался. У меня даже имя теперь другое. Альбина…