– Я еще раз, повторяю: я не Ирина, пожалуйста, поверь мне!

На его лице не отразилось ничего, и я поняла, что он просто не слышит моих слов. Меня охватывает паника, потому что с этим человеком бесполезно говорить, бессмысленно взывать к его разуму… Весь его разум сконцентрировался в области бедер. Взгляд наполнен безумием. А я уже готова наплевать на гордость и умолять его на коленях.

– … пожалуйста…

– Хватит болтовни, – холодно и решительно произнес он. Его тяжелые бедра намертво прижали меня к кровати.

Онемев от страха, я закрыла глаза. Я едва дышала, чувствуя, что близка к истерике…

Его руки начали шарить по моему телу, вот уже его ладонь на моей груди. Он гладит мое тело. А потом, резко раздвинув коленом мои ноги, наклонился и прижался губами к шее. Его горячее дыхание обожгло ухо, его язык коснулся бешено пульсирующей вены. Губы безумца обожгли мою обнаженную кожу… Я содрогнулась, когда его зубы коснулись изгиба шеи, а губы скользнули вниз по плечу, оставляя влажный след.

Внезапно меня охватило какое–то новое ощущение, странное напряжение сковало тело, заглушая страх… И вопреки моей воле вспыхнуло ответное волнение, незнакомое прежде чувство. Внизу живота будто завязался узел, он пульсировал и требовал разрядки. Испуганно рыдая и задыхаясь, я поняла, что слабею… Мое собственное тело предало меня.

С ужасом осознаю, что я сейчас добровольно отдамся совершенно незнакомому мужчине.

Я не замечаю, как он встает с постели, поднимает свои вещи и направляется к двери.

– Я передумал. Как представлю под сколькими мужиками ты лежала вот так, задушить тебя хочется.

Он уходит, хлопая громко дверью.

Оставшись одна, я медленно сползаю с постели на пол. Я не могу удержать слез, горячим потоком льющихся по щекам. Я обнимаю себя за ноги и сижу в этой позе до утра.

Лишь глубокой ночью, после долгих мучительных часов раздумий, я заснула. А когда я открыла глаза, сквозь шторы уже просачивался дневной свет. Все мышцы окаменели от холода и боли, так как я лежала на жестком полу. Оперлась рукой о кровать и попыталась встать. Ноги свело судорогой. Прилегла на кровать и накрылась теплым пледом. Отогревшись под одеялом, я снова уснула. Мне снился мой дом в Испании, родители, мой любимый французский бульдог. Сон был настолько ярким и солнечным, что мне безумно захотелось присоединиться к ним, но меня что–то не пускало. Я стояла в стороне и не могла пошевелиться.

– Ира… Ира.

Этот голос все звучал и звучал у меня в голове, а я не хотела слышать этот ненавистный голос. Я хочу слышать голос мамы.

– Ира! Да проснись же ты, наконец.

Я с трудом открываю глаза и вижу перед собой своего мучителя. Он был обеспокоен.

– Я тебя двадцать минут разбудить не могу. Ты что, пила вчера? – нервно спросил он.

– Почему сразу пила? – хрипло произнесла я.

– Ну ты только после бутылки текилы спишь так крепко.

– Я не пила. Я вообще не пью текилу. Я предпочитаю белое сухое вино, – я встала с постели, мне неуютно находиться рядом с ним, лежа в кровати. Он удивленно смотрит на меня. Одна бровь у него, прямо сказать, приподнялась очень высоко. Я посмотрела на себя. Да, я не переоделась и спала в одежде. И что? Наверное, его жена такого себе не позволяла. Судя по количеству кремов и разных тюбиков у нее на столике, вечерний ритуал перед сном занимал у нее немало времени. И наверняка, она ни разу не ложилась в постель так, как я. А я еще и косметику с лица не смыла. Наверняка у меня тушь осыпалась. Ну и красавица я – не умытая, с торчащими в разные стороны волосами, в помятой одежде. Сама собой горжусь.