Кровь!

По коже пробежали искры, словно легкий разряд тока, заставляя ожить мое сознание.

Как угорелая начала дергать ручку от двери. Стоп. Нет, не так. Сквозь пыль и тусклое освещение мигала красным светом кнопка экстренного открытия. Но сколько бы я на нее не нажимала, эта чертова дверь оставалась закрытой.

От злости и понимания своего бессилия, резко, со всей силой саданула по ней кулаком. Тихий электронный писк и зеленый свет.

Получилось.

Из пятидесяти шести человек в живых осталось тридцать девять, восемь из них ранены. Остальные так и остались лежать там. Помочь им мы уже не могли.

Все, кого я знала, с кем работала плечом к плечу в течении этих двух месяцев остались там, за дверью! Их больше нет. Только память. И ужас от случившегося.

Сейчас, спустя почти два года, я задаю себе один и тот же вопрос.

Смогла ли я жить с мыслью о том, что у меня был шанс спастись? Просто развернуться и уйти от этой чертовой двери? Но! Всегда есть одно «но».

Я выбрала их. И пожалела. Нет, не себя, не их, а ситуацию, в которой оказалась.

Хотела ли жизнь меня этим сломать? Несомненно, но я выжила, выстояла, выкарабкалась…

*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** ***

Лестница на нижние уровни разрушена, лифты заблокированы. Медицинский блок на минус первом уровне, необходимых медикаментов нет и достать их не представляется возможным. Помочь раненым мы не в силах. Я видела, как медленно из них уходила жизнь. Обреченность в глазах. Это страшно. Очень.

Мы заперты в тесном пространстве: кухня, столовая, санблок. Связи с внешним миром нет, только надежда на то, что нас найдут.

Остались только мы. Я и они.

Они - здоровые крепкие мужчины.

Жертва и хищники.

Прошло десять дней. Раненых больше нет. Теперь они за дверью. А там холод. Могильный холод.

Еды при экономии хватит только на три – четыре месяца, баллонов с сжатым газом для варочных плит было намного больше. Беспокоила всех только котельная. Выхода из кухни к ней больше нет. Что-то очень тяжелое заблокировало дверь с той стороны так, что двадцать крепких и сильных мужчин не смогли ее сдвинуть даже на миллиметр.

Осталось лишь чувство обреченности и уныние.

Готовлю только завтрак и ужин, строго по одному блюду и по одной порции на человека. Иначе никак, еды не хватит. Не известно как и то, сколько нам еще предстоит ждать помощи.

К концу третьего месяца нашего вынужденного пребывания в стенах этой базы всех начала одолевать сонливость и апатия ко всему, было трудно даже подняться с кровати, чтобы просто попить воды.

Начали выпадать волосы и слоиться ногтевая пластина. Все признаки авитаминоза. Тогда я вспомнила о своих запасах. Пичкала ими себя и окружающих меня людей. Делила ровно, чтобы хватило всем. Витамин Д3 строго капала в стакан по две капли во время приема пищи всем без исключения.

Зря! Сожалею ли я об этом? Очень!

Лучше бы лежали тихо и спали.

Мое желание помочь привело меня к тому, что просто больше не хочется жить. Они отняли у меня все. Все, о чем думала и мечтала.

*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** ***

Прошло уже больше трех месяцев как я в первый раз вступила на эту кухню, почти месяц после аварии, а помощи до сих пор нет.

От безделия и замкнутого пространства у многих начались проблемы с психикой.

Ругань, крики и драки стали нормой. Более сильные сослуживцы отправляли буянивших проветриться за ту самую дверь, где теперь темнота и могильный холод. Это помогало, но временно.

А потом пришли медведи. Белые медведи. Сколько их было мы не смогли сосчитать. Четыре или пять крупных особей постоянно находились рядом, внушая страх. Остальные были там, где тела умерших.