Съев измученный омлет, я забираю тарелку и отправляюсь на кухню. Под шум воды, я мучаю себя раздумьями, копаюсь в себе, пока внезапный голос не заставляет меня подскочить.

- Думаю, что талерка достаточно чистая.

- Доброе утро, мама Динара, - улыбаюсь я женщине.

- Доброе утро, доброе, - произносит она, и присаживается за островок.

- Вам сделать кофе?

- Можно, - кивает она.

Я быстро домываю тарелки, затем хватаю кружку и подхожу к кофемашинке. Бегаю глазами по многочисленным кнопкам, не понимая на какую нажимать. В моем доме стоит менее навороченная машинка, поэтому сейчас я стою в полной растерянности.

- Самая большая справа, - раздается голос Динары.

Я быстро нахожу нужную мне кнопку и нажимаю. Стройка кофе начинает литься в кружку. Как только машинка закончила свою работу, я отношу напиток Динаре.

- Спасибо, родная.

- Что мне еще сделать?

Мои занятия начинаются после обеда, поэтому в прошлом доме я до учёбы помогала маме по дому. Не думаю, что здесь что-то поменяется.

- Ничего. Можешь погулять по дому. Рамир же тебе не делал экскурсию?

Я отрицательно мотаю головой.

- Я бы могла убраться или…

- Нет, нет, - махает она рукой, заставляя меня замолчать. – К нам приходят четыре прекрасные женщины несколько раз на неделе. Они и убирают этот дворец. Конечно, я против всего этого, но сыновей было не переубедить. Конечно, после пару уборок, я сама поняла, что одной трудно справлять со всеми домашними делами в этом особняке. Хоть кухню смогла отвоевать. Рамир же хотел повара еще нанять. Решили меня на пенсию отправить, но я просто так не сдалась.

Я присела к Динаре за столик, и мы разговорились. Говори о разном: о доме, о семье, о блюдах.

- Я хотела спросить у вас, - начала я, но запнулась.

- Что хотела? Спрашивай, не стесняйся, дорогая.

- Вы научили Рамира готовить? Я очень удивилась, когда сегодня его застала у плиты.

Динара опустила голову, провела пальцем по кружке о чем-то задумываясь. Я заставила себя молчать, хоть любопытство уже съедало меня изнутри.

- Он сам научился. Когда я потеряла ребенка, - её голос дрогнул, а я ахнула, прижав ладони ко рту, - то впала в депрессию, перестала заниматься домом. Тогда у нас не было денег на поваров и домработниц. Тагар-мой старший сын работал, а Рамир находился на хозяйстве. Так он и научился готовить. Мне до сих пор стыдно за это. В самое сложное время я оставила своих детей одних.

- Ваши сыновья так не считают, - произнесла я слишком уверенно, хоть знала братьев совсем немного. – Они очень сильно любят вас и не держат на вас никаких обид.

Динара легонько кивает. В ее глазах стоят слезы, но она их умело сдерживает.

- Мама мне сказала, что жизнь и так слишком короткая, чтобы тратить её на какие-то обиды, - выдавливаю из себя улыбку.

- Знаешь, а всегда хотела именно дочь, - кладет она руку на мою.

- Вы только это не говорить своим сыновьям, а то они начнут ревновать.

Динара заливается звонким смехом, от чего слезы катятся по ее щекам, но теперь они не несут грусть.

- Они точно могут. Эти мальчики никогда не любили делиться своим. Сколько их помню…, что в песочнице, что сейчас. Если это принадлежит им, то всё, хоть ты тресни, но не тронь.

Веселье быстро улетучилось из меня. На место неё пришло волнение. Что произойдет, если Рамир узнает о моих чувствах к Яну? Если я раньше предполагала, что у него есть кто-то на стороне, и я смогу без проблем встречаться с Яном, а мужу будет все равно, то теперь всё начинает сходить на «нет». Рамиру нужна я, только я одна. Запутанные чувства терзают меня, разрывают. Я не хочу предавать Рамира, но мое сердце все еще рвется к Яну. Мне нужно увидеть его, увидеть и принять для себя окончательное решение.