Да и я слишком хорошо понял урок, что мне преподали еще по молодости, навсегда поменяв мое отношение к чему-то светлому или доброму. Теперь к таким вещам я испытывал своего рода отвращение, ведь четко понимал, что могло бы скрываться за видимой ширмой невинности.

А потому с Машей глубоко внутри я все решил, ничего у меня не будет с ней. И даже интерес, зародившийся в моей душе, не значил ровным счетом ничего. Это просто химия и ее способность привлекать мужчин. А почему мне с ней было интересно? Она не глупа, умела слушать, что я в своей жизни встречал лишь единожды. Это меня и зацепило. Все. Так я себя успокаивал, в очередной раз оказавшись в клубе, как раз попадая на смену Маши.

Я просто наслаждался времяпровождением с ней. Она меня слушала, я говорил. Она говорила, а я молчал. Мы молчали каждый о своем. И это все, что мне позволено. Просто насладиться общением и отпустить. А для утоления голода у меня имелись другие, целый список длинноногих, худых, в меру упитанных, с тройкой, двойкой или с пятеркой, блондинок или брюнеток и даже с розовыми волосами. Да, пожалуй, в это мне и стоит сделать уклон.

Окинув взглядом зал, я не заметил девчонку, и почему-то был уверен, что именно тут ее нет, но что-то все равно не давало мне расслабиться. И это «что-то» крепко ухватило меня за яйца.

Худощавая администратор улыбнулась фальшивой улыбкой и повела меня вглубь зала, где находились випки.

И перетупив порог одной, я застал Михаила Львовича, восседающего на мягком кресле вместе с длинноногой красоткой, которая у Порока была на хорошем счету и обслуживала только дорогих и именитых гостей.

—Александр Павлович, а вот и вы, а я заждался, — оторвавшись от девицы, гнусаво проговорил столичный прокурор. У нас с ним своя история, которую мне бы очень хотелось бы забыть, но увы и ах. Такие вещи обычно не забываются.

—Львович, — криво ухмыльнувшись, я приветственно кивнул и уселся в кожаное кресло, лениво скользя взглядом по точеной фигурке, но, как назло, в штанах было глухо. Реакции ноль, хотя девушка передо мной была скорее раздета, чем одета.

—Нехорошо получилось, что я тебе подарок не организовал, айн момент, — ссадив с рук девицу, Львович схватился за телефон и начал кому-то звонить, но я его опередил, отмахнувшись от его идеи. Все равно я был не в нужном настроении.

—Не нужно, я сегодня пас.

Наверное, скажи я ему сейчас, что Земля квадратная, он бы меньше удивился.

—Саша, в твоем возрасте таких слов в лексиконе быть не должно в принципе, ты должен иметь все что движется, а что не движется, то двигать и иметь. Не пугай меня, сынок, — показательно похлопал себя по груди Львович, а затем закатил глаза.

—Устал я, Миша, да и мне пока нежелательно, — последнее слово я нарочно выделил, и тот моментально стушевался, принимая моя отказ не как предмет грубости.

В этот момент дверь випки распахнулась и даже сидя спиной к проему, я точно знал, кто именно зашел. Дыхание сперло моментально, а желание развернуться и посмотреть разрослось до невыносимых масштабов, но я запретил себе двигаться и только боковым зрением следил за сменяющейся обстановкой.

Маша несла огромный поднос с кучей тарелок. Уставший взгляд, волосы небрежно собраны в пухлую косу. Бледнее обычного, она сейчас смотрелась практически мертвецки. Что-то явно случилось с тех пор, как я ее видел в последний раз. Вчера.

9. Раздел 1. Глава 8

ГЛАВА 8

МАША

Он приходил каждый день, садился и смотрел на меня издалека, попивая ром или виски, а потом просто просил с ним побыть и поговорить. Меня никто так ни о чем не просил, словно от этого могла бы зависеть, по меньшей мере, его жизнь. Каждый раз я понимала, что мне не стоило этого делать, но все равно в конечном итоге я садилась и слушала, а затем говорила сама обо всем и ни о чем. Говорила, вперившись в выточенные черты лица, в глаза, способные поглотить своим необычным светом. В коричневую кляксу на одном из глаз.