Теперь же ему предстояло решить, что делать с той душевной мутью, что всколыхнулась при встрече с Ликой. И что делать с ней? С той, что ненавидит его всей душой.

— Шеф, — в полутёмное помещение зашел Костя. Парень работал в службе безопасности «Экстаза». Двухметровый шкаф, выходец той же школы бокса, что и сам Поздняков, — девушка полчаса назад покинула клуб и благополучно добралась до дома. Был один мудак, решивший к девчатам подкатить, но мы сбили его на подлёте.

После того, как Андрей покинул Анжелику, он отдал приказ парням присматривать за ней и проводить до дома в целости и сохранности. Естественно, чтобы сама Лика о слежке не узнала. Поздняков сильно сомневался, что она обрадуется тому, что он блюдет её безопасность.

— Уверен?

— Обижаешь, шеф, — усмехнулся Константин, продемонстрировав ослепительно белые зубы. Столь чистый белый цвет был результатом искусственного происхождения улыбки, ибо в драке месячной давности ему не повезло — выбили несколько передних зубов. — Лично проследил за объектом до дома. Она, кстати, тут недалеко живет, в двух кварталах от клуба.

Поздняков кивнул, хотя и так знал, где находилась её квартира. Когда Кузнецов решил подарить ей жилплощадь, девушка решила выбрать квартиру недалеко от его места работы. Хотела быть ближе к нему.

— Её кабинет подготовили?

— Конечно, рядом с вашим, как вы и просили, — отчитался Константин. — Пришлось Марью Ивановну переселять. Это был неравный бой…

Марья Ивановна статная дама шестидесяти трех лет, имеющая острый ум и невыносимый характер. Приличный возраст никак не мешал ей добросовестно выполнять свою работу и частенько менять молодых любовников.

— Костя, теперь будешь присматривать за Ликой на постоянной основе, — Андрей взял со столика стакан и залпом допил оставшийся виски. — Сам понимаешь, контингент у нас разный бывает. Если с ней что-то случится, Кузнецов нам всем головы оторвет.

Хорошее объяснение для охраны, правда не имеющее к реальности никакого отношения. Андрей прекрасно сознавал, что делает это не из-за Кузнецова. Просто мысль, что к ней может прицепиться какой-нибудь пьяный и наглый мудак вызывала в нем глухую ярость. Ему будет спокойнее, если за Ликой будут присматривать проверенные люди. О причинах подобной заботы Поздняков предпочитал не думать. Самоанализ никогда не являлся его сильной стороной.