Годы, конечно, внесли свои коррективы: черты лица из молодых и задорных стали женственно утонченными. Губы более насыщенными, скулы ярче выраженными, фигура притягательнее. Её хочется рассматривать со всех сторон, а после обязательно прикоснуться.

Она, не видя моего пристального заинтересованного взгляда, проходит мимо, и я чётко улавливаю шлейф аромата “Шанель”. Во мне зарождается дикое желание обладать. Давненько я такого не испытывал.

Память подбрасывает картинки прошлого, в котором я был увлечён молоденькой первокурсницей. Она была как глоток свежего воздуха. Легкая на подъём, милая, кокетливая и такая жадная до ласки. Она меня соблазнила, пленила своими девственными губами, молодой наливной грудью. Невинностью.

У меня тогда почти всегда был стояк, а моя жена была в глубокой депрессии после смерти нашей дочери. У меня было чёткое ощущение, что для Марины я умер вместе с нашей девочкой, которая прожила всего несколько часов, скончавшись от врожденного порока сердца. В тот момент мы с женой не смогли найти утешение друг в друге, и я отыскал его на стороне. Одна ночь, а последствия своего деяния я несу всю свою жизнь. Я до сих пор не простил себя.

Я много думал: если бы я не изменил тогда, или моя жена не узнала, смогли бы мы найти путь друг к другу? У меня нет ответа, и боюсь, я его никогда уже не узнаю.

Ни к чему сейчас эти мысли, они всё равно не повернут время вспять.

Продолжаю разглядывать красивую женщину. Она невероятно притягательна. Но если я ошибаюсь, и это совсем не она? Наверное, всё же это так. Проверить бы, но как? Имени её я вспомнить не могу, а напрямую спрашивать о том, не я ли лишил её невинности, как-то нетактично и даже некрасиво.

Но уже через пару минут у меня представляется возможность завести разговор с той, что заняла мои мысли больше, чем дочь.

Именно из-за её воцарения в моем мозгу я не замечаю, как Маргошка-картошка хватает кусок торта и вместе с тарелкой убегает обратно в игровую. Но, огибая проходящих мимо посетителей, запинается и налетает на ту самую брюнетку. Это происходит настолько быстро, что моя реакция оказывается недостаточно молниеносной.

Я лишь подхватываю дочь на руки. А вот вреда, причинённого тортом, уже не отменить.

— Чёрт! Мужчина, вы только посмотрите, что натворил ваш ребёнок! Моя юбка испорчена!

— Извините, — осматриваю ущерб, нанесённый моей дочкой, и вижу пару шоколадных пятен на светлой юбке. — Не углядел. Я оплачу вам химчистку или покупку новой.

— Мне не нужны ваши деньги! — красивая женщина поджимает свои идеально пухлые красные губы.

— Как я могу загладить недоразумение?

— Перед своей женой будете сглаживать недоразумения!

С характером, значит, но и не на мальчика попала.

— Я не женат. Может быть, извинительный ужин?

Её глаза прищуриваются, давая понять, что она меня заметила и оценивает. Для меня такой взгляд давно уже стал привычным, так что я лишь ухмыляюсь и перевожу своё внимание на дочь, вытирая её сладкие шоколадные ладошки салфеткой.

— Если только без детей, терпеть не могу галдящую малышню.

Замираю и смотрю на брюнетку ещё раз.

Сейчас между нами расстояние в пару метров, и я пытаюсь всё-таки понять, та ли она девушка из прошлого… но её взгляд не говорит от том, что мы знакомы.

Вообще, меня коробят её слова по поводу детей, но я же не замуж её зову. И я хочу разобраться, насколько ещё моя память нормально работает. А также немаловажный фактор: меня влечёт к ней.

И, уже мысленно поставив брюнетку на четвереньки, произношу:

— Никаких детей не будет. Только вы и я.