— Нас все уже заждались. — Орк то ли упрекал меня, то ли просто констатировал факт — понять было сложно. — Сын предупредил, что ты не говоришь на орском.

— Пока не говорю.

Я не знала, стоит ли сообщать, что через месяц Леал сделает еще одну попытку обучить меня этому языку. Вдруг это секрет, или вождь не любит эльфов? Ирвиш меня не предупредил, а я забыла уточнить.

— Сквок–ори должна знать язык своего народа. Завтра после завтрака буду ждать тебя здесь, не задерживайся.

Вождь, развернувшись, пошел к проходу, я молча проследовала за ним.

— Если, конечно, ты пройдешь испытание за обедом и предки признают тебя достойной.

Мужчина как будто рассуждал вслух, не замечая моего присутствия. Я же еле сдержалась, чтобы не уточнить, о каком испытании идет речь. Молча следуя за вождем, зашла в просторную комнату. Огромный длинный стол стоял в центре помещения, за ним уже сидели орки: шкаф с антресолями, орк с палкой–посохом, видимо, шаман племени, муж и женщина. Без сомнения, это была жена вождя Ирвилла, сквок–арна племени.

Орчанка оказалась высокой и крупнокостной, но ее фигура была пропорциональна и даже изящна. Женщина встала из–за стола и подошла ко мне. Ее платье очень напоминало наряд из лавки Корса. То самое, расшитое драгоценными камнями. На орчанке оно смотрелось великолепно. Ровное, свободного покроя, до самого пола. Строго, элегантно, дорого. Я почувствовала себя неловко, нужно было надеть горчичное платье и не отказываться от украшений, которые предлагал купить муж. Сейчас бы я не чувствовала себя бедной родственницей.

Женщина что–то проникновенно вещала на своем языке. Я ничего не понимала, но улыбалась, пытаясь проявить дружелюбие. Мужчины ее не перебивали и не переводили мне, несмотря на мои красноречивые взгляды.

Ирвиш сидел рядом и смотрел в мою сторону.

«Ну же, переведи!» — кричал мой мозг.

Изобразив чуть ли не всю азбуку Морзе глазами, я так и не дождалась перевода.

Сквок–арна, закончив свою речь, уступила место шаману. Тот, покружив своим посохом вокруг меня и прочитав какой–то призыв, повел в дальний конец стола. Он усадил меня за стол напротив вождя подальше от всех и отошел за спину.

Я ничего не поняла. Почему меня посадили отдельно?

И почему стол накрыт на двенадцать персон, ведь нас всего шестеро? Мы кого–то ждем?

Шумно отодвинув стулья, ко мне с обеих сторон шли братья, каждый нес по кубку. Оба подошли одновременно и протянули мне свои напитки. Наверно, я должна выбрать. Что ж, это простой выбор. Конечно, кубок Ирвиша. Его брат довольно усмехнулся, а муж, не говоря ни слова, вернулся на свое место. Арвинг сел рядом. Видимо, я сделала что–то не то. Знать бы — что?

Брат мужа сел по правую сторону от меня и приподнял свой бокал, будто салютуя им. Мне ничего не оставалось, как повторить за ним. Мы пили напиток, глядя друг другу в глаза. Его черные омуты затягивали меня, и я не могла прервать это, как ни старалась.

Все исчезало: шатер, стол, даже лицо орка, только две черные пропасти и я. Тьма вокруг меня. Она повсюду!

Без паники, Маря, без паники.

Чтобы перестать видеть темноту, нужно ее растворить в темноте! Конечно! Всего–то и надо — закрыть глаза.

Это оказалось нелегко, но возможно. Мое сердце билось как сумасшедшее, оглушая меня.

Вдох и выдох. Счет до десяти и обратно. Слух возвращался ко мне, а вместе с ним и голоса, много голосов. Они звучали как рой пчел, я не понимала их, лишь обрывки фраз: «Не орчанка», «Выбрала ущербного», «Не сбежишь», «Жребий брошен». Гул нарастал, фразы летели по кругу, и голоса разных женщин сливались в один.