Во всю флиртую. Налегаю на алкогольные напитки, призывно смотрю на Женю. Он видит мои взгляды и многообещающе улыбается. Кажется, ноченька обещает быть веселенькой. Возможно, все было бы именно так, как я себе придумала, если бы… Если бы Женя внезапно не стал озираться по сторонам. Я затылком чую чье-то мощное присутствие. Человек, стоящий сзади, давит. Залпом допиваю свой напиток, подмигиваю стушевавшему парню, оборачиваюсь. Конечно.… К гадалке не ходит, чтобы понять, кто стал причиной сорвавшейся моей ноченьки.

— Домой! – гаркает Шароев, сердито смотря мне в глаза. И пока я соображаю, что ему ответить, он бесцеремонно хватает меня выше локтя и тащит на выход.

— Марат… Тахх..хи..ро..вич… Ик, - пытаюсь разжать его пальцы, но куда там. – Отпустите! – мой язык заплетается, впрочем, ноги тоже вот-вот завяжутся в косичку.

Марат выволакивает меня на улицу. По идеи прохладный воздух должен привести в чувство, но куда там. Я еще больше пьянею. И, не держи меня Шароев, рухнула бы на асфальт.

— Вы мне бурную ночь сорвали… - лепечу я, пока меня волочат к машине. – И парня испу…гали.

— Бурную ночь сорвал? – цедит Тахирович, резко разворачивая к себе лицо и прижимая к двери автомобиля. Его пальцы грубо обхватывают мои щеки, сжимает. Больно. Я дергаю головой.

— Ночку сорвал? – как заведенный повторяет босс. – Я тебе сейчас устрою веселую ночку. Ноги не сможешь свести! – с этими словами неожиданно меня целует.

Целует так, как девственницу берут в первый раз на сухую. Без прелюдии. Больно. Жёстко. Убийственно. У меня возникает ощущение, что меня сейчас поглотят залпом. Дыхание перехватывает. Я цепляюсь за плечи Шароева. Скребусь ногтями по его пиджаку. Не понимаю, чего хочу. Странные чувства во мне. С одной стороны, нужно оттолкнуть, влепить пощечину. С другой стороны, в этой грубости, в этой жадности есть какой-то кайф.

— Марат… - шепчу я, когда Шароев дает возможность говорить. Смотрю мутным взглядом на босса. – Поехали ко мне.

Карие глаза превращаются в черные. Он так близко, что я даже вижу вокруг радужки мелкие вкрапления. Красивые глаза. Опускаю взгляд на полураскрытые губы. Ммм… Целуется он очень даже ничего. Можно повторить.

— Ну, так что? – хихикаю, безрассудно дотрагиваюсь пальцем до линии его подбородка, веду к губам и очерчиваю нижнюю, слегка оттянув вниз.

— Да чтоб тебя! – ругается Шароев, но прижимает меня к себе, рывком открывает дверь и запихивает внутрь. Я хохочу в голос. Это так забавно. Мне весело.

Машина трогается в места. Я прижимаюсь к боссу и втягиваю в себя запах его парфюма. Его рука по-хозяйски лежит у меня на коленке, слегка задрав юбку. Смуглая кожа контрастно смотрится на белой коже. Воображение ярко начинает рисовать нашу близость. И чем больше я позволяю себе об этом думать, тем сильнее мне хочется побыстрее оказаться дома. Одежда определенно сейчас лишняя. И дорога до невозможности долгая.

Не помню, как доехали. Марат Тахирович ведет меня к подъезду. В его другой руке моя сумочка, поэтому ключ от домофона находит быстро. Пока мы добираемся до моей квартиры, я беззастенчиво висну на нем. Мне нравится.

— Заходиии… - тяну гласные, оборачиваюсь к боссу, путаюсь в своих ногах.

Взмахиваю руками, кренюсь назад. Шароев успевает меня схватить и не дает упасть навзничь. Однако у меня все кружится перед глазами, съеденный ужин и выпитое в ресторане и клубе просится наружу. Так сильно просится, что достается моему шефу.

— Ой… - мямлю и оседаю.

Сознание, как неисправленный телевизор, то дает картинку перед глазами, то отключает ее. В конце концов, я заваливаюсь и отрубаюсь на полу в собственной прихожей.