Между нами затянулась пауза, и некоторые его сослуживцы с интересом наблюдали за ходом событий. А я, словно очнувшись от своих размышлений, быстро затараторила, чтобы он не понял о том, что я размышляю над его предложением. Хотя этому мужчине было достаточно одного взгляда на своего оппонента, чтобы догадаться, о чём тот думает.

— Спасибо, но я на работе, — отмахнулась я от него и надеялась, что мне больше не прилетят предложения от этого мужчины. Но не тут-то было.

— Я могу поговорить с твоим начальством, и тебя быстро освободят от работы. Знаешь, кто я? — он буравил меня своим взглядом, прожигая насквозь мою кожу, по которой пробежали мурашки. И что-то мне подсказывает, что он уже меня раздел и поимел в разнообразных позах. И от этих мыслей я почувствовала себя грязной.

— Нет, не нужно, — улыбнулась я ему и только хотела идти, как он резко поднялся со своего стула и, хватая меня за руки, в которых был поднос с грязной посудой, ловко усадил на свои колени.

— А ты недотрога, люблю таких! — его стальной голос прогремел над моим ухом, а я затряслась от страха.

— Отпустите меня! — хотела подняться, но мне не дали, опуская тяжёлую ладонь на колено.

— Не пущу!

— Звягинцев, отпусти уже девчонку, а то не дай бог, в обморок упадёт от твоих ласк! — прокричал ему кто-то с другого конца стола, и мужчины загоготали, будто им рассказали смешную шутку.

— Вечером ещё увидимся! — он губами опалил мою мочку уха, прикусывая её кончик, и освободил меня. Но прежде, чем дать мне уйти, звонко шлёпнул меня по попе, отчего я подпрыгнула и мою ягодицу тут же зажгло.

Было противно и мерзко. Щёки горели то ли от злости, то ли от стыда. От такого хамского отношения захотелось разреветься и нахлобучить этот поднос с грязной посудой ему на голову. Но я не имела права. У меня сегодня ещё полсмены впереди, и я не могу расклеиваться. Вытерев глаза, в которых зарождалась пелена от слёз, я пошла дальше работать. Но к столику, за которым сидели опера, я больше не подходила, сбросив его на официанта мужчину.

Сегодняшняя смена, кажется, самая долгая из всех смен несмотря на то, что народу было много. Все гости заведения и официанты разошлись, а я ещё осталась, чтобы домыть посуду и помыть полы. Несмотря на усталость, радовало то, что я сегодня смогла заработать на чаевых. Теперь я смогу купить себе новые сапоги, в которых мои ноги не будут мёрзнуть.

Включив погромче радио, я драила полы и задвигала стулья. В здании, кроме меня, никого не осталось, и я могла расслабиться и немного погрузиться в свои мысли. Часто представляла себе, что у меня когда-то тоже будет небольшой ресторанчик, где я буду готовить в своё удовольствие. Я не буду нуждаться в деньгах, смогу позволить себе всё, что пожелаю.

Я любила готовить и из-за этого поступила в кулинарный колледж, где, проучившись год, я ушла. А ушла из-за того, что брат стал пить и нужны были деньги на жильё и еду. И вот теперь мои мечты остаются только мечтами. Но я не перестаю мечтать и воображать, что когда-нибудь всё наладится. Мама всегда говорила, что главное — верить в себя, свои силы, и тогда всё получится. Только с каждым днём моя вера угасает, и маловероятно, что её может хоть что-то разжечь. А иногда так хочется, чтобы прискакал красивый принц и увёз меня за закат, где мы будем счастливы. Эх, мечты-мечты! Реальность — жестокая тётка, которая любит хлестать по лицу, оставляя следы.

Домыв полы, Лера убрала швабру с ведром в подсобку и пошла одеваться. Накинув на себя пуховик и завязавшись шарфом, она посмотрела на часы. Три часа ночи, а ей ещё пешком домой идти и завтра на работу в первую смену к девяти выходить. Но она справится. Как всегда справлялась.