Зная свою хазалитку, я могла предположить, что в данную секунду она развлекается так, что у этого самого Карима, узнай он правду, волосы бы на загривке встали. Потому что эта девушка отводит душу, явно не на карусельках катаясь…
Сердце после всех потрясений немного отошло, но мозг все еще продолжал взрываться, словно затянувшиеся залпы салюта. Столько эмоций в последнее время разом обрушилось на привыкшую к покою и стабильности меня, что дурно.
Встав на ноги, побрела к кровати, чтобы завалиться на мягкое покрывало лицом вниз и крепко зажмуриться в надежде, что стоит снова открыть глаза и все переживания испарятся. Не знаю, сколько в итоге так пролежала прежде, чем решилась выйти из спальни и столкнуться с Клайдом.
Он по-прежнему сидел в гостиной и, подперев кулаком подбородок, гипнотизировал пустую стену. Что ж...Кажется, новость о моем “избраннике” действительно поразила его до глубины души.
После всех слов, что были им сказаны сегодня, я ждала скандала, срочного вылета на семейный совет, да хоть угроз. Но...дядя,погрузившись в тяжелые думы, просто тихо сидел и ждал возвращения глупой племянницы.
Осторожно приблизившись к нему со спины, аккуратно положила руки на плечи и медленно сжала. Как бы сложно не было, стоило объясниться с тем, кто был мне дорог.
—Я не знаю, как это произошло. — тихо начала, боясь спугнуть тот покой, что царил в комнате, — Просто вдруг стала видеть Изи по-другому: захотелось касаться, чувствовать его дыхание близко-близко. А еще захотелось, чтобы он посмотрел на меня по-другому: не как на маленькую девочку, а как на женщину, которую можно полюбить. — слова давались легко, говорить с затылком Клайда оказалось куда проще, чем оправдываться, глядя ему в глаза. — Ну прости безголовую племянницу, это оказалось выше моих сил — заставить замолчать собственное сердце.
Вместе с произнесенными словами уходила и тяжесть из груди, я словно позволила очиститься нарыву, что воспалялся и разрастался все больше с каждым днем. Оказывается, скрывать свои чувства от близких тяжело и неприятно. Клайд не проронил и звука, давая высказаться, а после позволил паузе повиснуть в воздухе.
Тело под моими руками чуть расслабилось, послышался тяжелый вздох, а затем я услышала тихое:
— Очень сложно осознавать, что ты выросла, Даэлия. — его рука дотянулась до моих пальчиков, что по-прежнему лежали на плечах мужчины, и легла поверх, согревая, — Никто не посмеет осудить тебя, никто не упрекнет. Но...он взрослый, опытный мастер иллюзий, в его руках власть, а в сердце сталь. Уверен, Изард не обидит тебя, только как бы ты потом, спустя года, не пожалела о своих чувствах. Привязанность — страшная вещь. Особенно для юной и неопытной девушки. Твоя жизнь — долгая и яркая, только начинается. Его жизнь — почти вечная, изувеченная борьбой за власть, одиночеством и жестокостью. Он любит тебя, это видно невооруженным глазом каждому, кто хоть раз наблюдал за вашим общением. Но я никогда бы не предположил, даже не допускал мысли, что чувство одного из вас может перерасти во что-то совершенно иное. Просто пообещай, не мне — себе, что много раз подумаешь прежде, чем сделать следующий шаг. Хорошо?
Он, наконец, развернулся в кресле ко мне, чтобы в следующее мгновение попасть в крепкие объятия любящей племянницы.
— Обещаю. — прошептала ему в шею, в то же время понимая, что совсем недавно мы с Изардом уже переступили ту черту, когда есть возможность остановиться, подумать и сделать вид, что ничего не происходит.