— Давай, малышка, не закрывайся. Лучше выгнись…

Оглушающий звук с металлическим эхом заставляет вздрогнуть всем телом. Это выстрел, совсем близко, почти что в меня. Руки Слави вдруг сходят с моего тела, после чего слышится грохот. Я замираю, понимая, что он только что упал за моей спиной. 

На пол. И не двигается.

Боже.

Я хватаюсь за шкаф, когда ноги отказывают, но не успеваю зацепиться. Опадаю вниз и только благодаря чужим рукам не падаю рядом со Слави.

— Нет, — произношу глухо, это слово встало на повтор в моем мозгу и я не могу выдать другое.

Я узнаю запах Хищника. Он молча поднимает меня на руки и куда-то несет. У меня нет сил противиться или хотя бы чуть отстраниться. Я утыкаюсь лицом в его темную рубашку, которая почему-то пахнет бензином. Едкий отголосок химикатов бьет в нос, но это пустяки. Я готова терпеть любой запах, лишь бы быть подальше от Слави.

Я запоздало осознаю, что на мне нет одежды. Слави успел сдернуть куртку, но мне все равно спокойно рядом с Хищником. Нет того душного ощущения, что он может воспользоваться ситуацией и развлечься со мной. Он очень опасен, но он пугает именно мужской мощью, а не способностью на низкие поступки.

— Спасибо, — произношу еле слышно. 

7. Глава 7

Мужчина вносит меня в ванную комнату. Я аккуратно смотрю по сторонам, стараясь не шевелиться, и прислушиваюсь к его дыханию. Уверенному и размеренному. Невозможно поверить, что он только что стрелял. Я не видела, что случилось со Слави, но уверена, что он мертв. Шестое чувство подсказывает, что Хищник тот человек, который стреляет на поражение. И без тени сомнения или сожаления. 

Он настолько привык к жестокости? 

Почему тогда со мной другой?

— Отпусти, — бросает он, опуская взгляд на мою ладонь.

Я не заметила, как впилась в его рубашку. Вонзилась ногтями в нагрудный карман, едва не надорвав ткань, и теперь сама не знаю, как расцепить хватку. Это нервное. Тело чертовски плохо слушается меня, я делаю усилие, расслабляя пальцы, но сигнал из мозга потухает где-то по пути. Ничего не выходит и я чувствую, как мне становится душно. 

— Не надо, — шепчу, когда Хищник поднимает руку. — Я сейчас, я сама…

Мне страшно, что он сейчас сорвется, решит, что я специально перечу ему и меня пора проучить. Он и так слишком терпелив ко мне, нереально терпелив, если вспомнить, кто он и как я попала к нему. Я навязалась ему, подставив и подведя под огнестрельные траектории, так что я точно не заслужила его хорошего отношения.

— Тебе холодно? — спрашивает Хищник, сбивая меня с толку. — Ты опять дрожишь.

Он сжимает мои пальцы, но без боли, крепко обхватывает, давая прочувствовать резко очерченные костяшки и силу, и разжимает мою ладонь. Убирает ее с рубашки, которую я все-таки надорвала. 

Черт.

Мне нужно успокоиться.

Хищник опускает меня на пол, подвигает к высокой раковине, чтобы мне было на что опереться, и некоторое время изучающе смотрит на меня. Лицо, потом руки, грудь, живот… Я смущаюсь, опускаю лицо, и вдруг замечаю то, что видел он. На моей нежной коже проступают ссадины, мне всегда не нужно было много, чтобы получить синяк, а Слави постарался как мог. 

Меня снова мутит, потому что это следы от его пальцев. Он касался меня везде и собирался…

— Ты говорил с Метисом? — задаю вопрос, чтобы отвлечься и не расплакаться. — Ты на встречу с ним ездил?

— С его человеком.

Я не ожидала, что он так легко ответит.

Хищник продолжает стоять надо мной, я же осмеливаюсь поднимать глаза не выше его волевого подбородка. Как красная черта. Я и так задерживаюсь на его покатых плечах, прорисованных мышцах груди, стальном кулоне, который выбился над расстегнутой пуговицей рубашки и представляет собой кобру в броске. Его мощь зачаровывает и с этим ничего не поделать, я привыкла пригибаться, когда вижу охранника или любого, кто сильнее меня, но сейчас мне легче. Даже дыхание постепенно приходит в норму.