Котик в это время куда-то отважно слинял и, кажется, надолго забыл, что такое сон и еда.

Рита устало (а ведь не прошло и пятнадцати минут с момента прихода этой девчонки в ее дом) развернула Дашу к себе, присела на корточки и посмотрела ей в глаза.

— На меня гипноз не действует. Папа говорит это хорошо. А мама злится... — спокойно ответила Даша и погладила Риту по голове. — Но ты не волнуйся, я ненадолго тут. Два дня и ты забудешь меня как страшный сон.

Рита прикусила губу. Но не от разобравшего смеха, отнюдь. Что это за фразы такие и неужели их мог придумать такой маленький ребёнок? А если нет, значит кто-то вложил ей это в голову? Или просто разговаривал на такие темы ничуть ее не стесняясь?

Надо было бы позвонить бывшему, да не хотелось.

— Горе луковое есть хочет, кстати. — покачала головой Даша и прямиком направилась на кухню.

Рита вновь вздохнула и поплелась следом. С каждым разом эта девочка вела себя все хуже. И если раньше Рита списывала это на малый возраст, то теперь уже получалось все труднее оправдывать ребенка.

— Послушай, Даша... — начала Рита, разогревая на сковородке блинчики со смородиной. — Давай договоримся, что пока ты в моем доме, ты...

— Нет! — перебила девочка. — Не хочу я договариваться. Хочу, чтобы меня терпели как есть. Пока не надоем. А потом и ты от меня откажешься. Как все отказались.

Рита потеряла дар речи, не находя, что сказать на это.

— Даша, с чего такие мысли вдруг? — она подсела поближе к девочке, но та демонстративно отодвинула свой стульчик.

— Не волнуйся. Это нормально. Чем старше я становлюсь, тем противнее у меня характер.

— Это не так... — ласково ответила Рита и удостоилась презрительного взгляда.

— Ну ты-то мне не рассказывай...

Рита устало смахнула несуществующий пот с лица и едва сдержала рвущийся наружу стон. Она решительно не справлялась...

5. 4

— Ну, мам... да знаю я, что не надо было. Ну а что мне делать? Отказаться? Скажешь тоже...

Мама, Ирина Федоровна, в очередной раз ругала Риту за то, что та согласилась взять к себе Дашу на выходные.

— Тебе давно своих детей пора иметь, а ты все с чужими нянчишься!

— Ма, ну не начинай, а? — вяло возразила Рита, прекрасно понимая, что мама как всегда права.

— Что за характер такой? — вздохнула Ирина Фёдоровна, — Все тобой без зазрения совести пользуются, а ты и рада стараться.

— Ну мааам!

— Ну что маам? — передразнила женщина, — Я, между прочим, тебе добра желаю, а ты... эх...

— А я давно говорю, чтобы Ритка ко мне шла... — послышался издалека голос папы.

Виктор Семенович уже пятый год кряду пытался переманить дочку в свою фирму. Во-первых, рядом с отцом всяко спокойнее, во-вторых, семейственность в таких делах — дело благородное. Ну а в-третьих Рита вполне могла бы найти себе там приличного ухажера. Это уже мамины мечты, потому что только она в их семье мечтала о ляльках.

— Вот-вот! А бывший твой, чтоб ему билеты в аэропорту завернули, вообще гад отъявленный. Это же надо такое удумать, дитя свое таскает к тебе как на работу.

— Ну... — попыталась возразить Рита, да оказалось нечего.

— Гну. И на работу тоже, кстати, таскает. Рита, дочка...

— Что, мам?

— Нельзя людям позволять собой пользоваться. Кто они тебе такие, а? Ну скажи... А девочка тебе кто?

Рита молчала.

— У тебя выходные. У тебя работа тяжелая. Собаки твои опять же... он тебе заплатит стоимость твоей подработки? Нет? А часы няни оплатит? Тоже нет? То-то же!

И на это Маргарите тоже ответить было нечего. Все правильно мама говорит, да только где же взять столько силы воли, чтобы отказать Пашке? Мама до сих пор была уверена, что Рита его любит. А что думала сама Рита?