Она протянула деньги женщине, и та смерила ее ненавидящим взглядом.

— Сдачи нет. Идите разменивайте.

— Но куда здесь пойти? Рядом ни супермаркета, ни заправки...

— Мое дело какое, девушка? Вы все богатые ходите, да с большими деньгами, а я разменивай?

И тут Рита не выдержала.

— Вообще-то бахилы везде сейчас бесплатные. Ну уж точно не больше десятки стоят.

— Вот где они бесплатные, туда и идите! А у меня бахилы импортные, дорогие. Каждая по двадцать пять рублей. Тебе четыре надо? Значит сто и точка!

— Сто значит?

— Да. Сто и ни рублем меньше. А нет, я сказала, разменивай! Прям все такие жадные, я не могу!

Рита в нерешительности топталась на месте. Как назло, никого в это время поблизости не наблюдалось. Один лишь слегка пьяноватый дядя спал на лавке возле выхода, и вряд ли бы он смог разменять Рите тысячу.

Часы показывали семь часов и больше всего на свете ей хотелось домой. А еще сыра и игристого. Вчерашний план так и не был выполнен, поэтому Петрова, немного поколебавшись, взяла Егора за руку и направилась к дверям.

— Эй, стоять! Куда?! Бахилы, бахилы!

— Нет сдачи, — обернувшись, процедила Рита, — тогда я пойду без бахил!

И не дожидаясь пока грузная тетка выберется из-за стойки ломанулась вперед, к лифту.

Двери захлопнулись как раз перед носом гардеробщицы и Рита от досады поморщилась. Ну не любила она ругаться с людьми, но ей богу, еще хоть кто-то хоть что-то скажет не так, она точно пошлет его куда подальше.

Вообще, конечно, без бахил в отделение это нехорошо, но черт побери! В прошлый раз им ни слова не сказали, на дворе лето, а палата находится в отделение травматологии. Рита лично видела, как больные в тапочках выходили на улицу подышать свежим воздухом. Ей всего-то нужно отдать ребенка отцу и уже поехать домой. Впереди выходные, она обещала съездить помочь с огородом Бате. И выехала бы уже сегодня, если бы не форс-мажор.

В общем успокаивая себя таким незамысловатым образом, всегда очень законопослушная и до изжоги правильная Рита, постучалась в палату, в которой вчера находился Астахов.

Из палаты послышалось дружное мужское «Заходи, красавица!» и Рита вначале даже опешила. Она застыла на пороге, не решаясь войти и понимая, что ее явно с кем-то спутали.

— Ой, а мы думали наша красавица пришла, — улыбаясь щербатым ртом, заявил сосед Астахова по палате, — А это вы.

Маргарита покраснела и подтолкнула Егорку к отцу, который застыл с таким видом, будто проглотил иголку.

— Ну да, всего лишь я, — откашлявшись, сообщила Рита. И внезапно добавила, — Красавица, но не ваша.

Сказала и покраснела еще больше. Зачем она это ляпнула? Откуда в ней эта роковая дерзость и заявление в стиле статуса в одноклассниках?

Мужик хохотнул и подмигнул, а Рите захотелось вдруг показать ему средний палец. Боже, да что это с ней такое? Внутри будто пробуждалось что-то неведомое, доселе спящее. Не иначе желание послать всех и вся и тупо отдохнуть.

Вадим Сергеевич вроде бы отмер, нерешительно поздоровался и попутно погрозил соседу кулаком.

А Егор с радостным визгом понесся к отцу и хватил того за руку, вцепившись маленькими ручками так, что побелели костяшки.

— Ну все, я, пожалуй, пойду, — кивнула Рита и попятилась к выходу, вдруг замечая, что ее уверенность начинает куда-то исчезать при виде Астахова-старшего.

Было в нем что-то такое исконно мужское, что немного волновало и будоражило. Но совсем слегка и пока еще где-то очень глубоко.

Астахова поднялся с кровати, попросив сына немного посидеть в палате, а сам поманил Риту к двери.

— Маргарита Вячеславовна, спасибо вам за все. Я не знаю, чтобы я без вас делал.