Но тут все понятно, конечно, Анна предпочла более успешного кавалера. Или правда влюбилась во Владика… Да кто знает?

Только вот почему Сергей вдруг стал так интересен Анне? Не потому ли, что он нынче известный и богатый человек? И вообще, любила ли его Аня когда-нибудь?

Женя зажмурилась, сжала кулаки, мысленно вновь возвратившись в ту далекую осень.

Густой туман. Музыка доносится из раскрытой форточки. Черные камни влажно блестят под ногами. Луны нет, пахнет опавшей листвой. Отдаленное тарахтение мотоцикла. Потом затихает внезапно, что-то вроде хлопка – словно кто-то резко захлопнул окно.

Где ты, где ты, где ты…

Чьи-то торопливые шаги. А вдруг это он?

Но нет, откуда-то снизу, от переулка, навстречу торопливо бежит Анна в черном плаще.

Одна, ночью? Нина Георгиевна никогда не выпускала свою дочь одну в столь поздний час. Разве что только в компании или с Сергеем.

Женя подалась к ней.

Но сестра, не глядя, скользнула мимо, убежала прочь.

Наверное, именно в тот вечер Анна и рассталась с Сергеем. Гуляли вместе и разругались.

Лицо у Ани было тогда злым и испуганным. Словно она увидела что-то такое… Странное?

Нет, не так. Помнится, из рассказов окружающих (а в маленьком городке всем до всего было дело), Сергей настолько переживал из-за этого разрыва, что буквально на коленях стоял перед Анной. И, возможно, даже обещал наложить на себя руки. Слабость до безумия влюбленного юноши…

Вот это, наверное, и испугало, разозлило тогда Анну. Но никакой любви, никакого сожаления, если вспомнить, на лице двоюродной сестры в тот вечер не отражалось. Только испуг и злость.

«Как она могла отказаться от Сергея, такого хорошего? – горестно думала Женя теперь, уронив руки на колени, опустив голову. – Он же лучше всех, лучше Владика… Необыкновенный, прекрасный. Умереть за него не жалко. И это вовсе не незавершенный гештальт у меня, не болячка на душе, которую я вечно расчесываю. Как можно так принижать свою единственную любовь, называть ее гештальтом и болячкой? Стараться забыть ее, избавиться? Да это лучшее, что было в моей жизни!»

Это открытие – то, что безответная любовь к Сергею Ларионову является самым ярким, важным и прекрасным событием ее жизни, – почему-то раньше совсем не приходило в голову Жене.

Зачем же и дальше продолжать лгать себе?

– Я люблю тебя. Ты знаешь, а я очень люблю тебя, Сережа! – пробормотала Женя. Провела рукой по лицу – щеки были мокрые от слез. Но от слез, вызванных счастливыми эмоциями.

«Конечно, роман между нами невозможен. Даже мечтать бесполезно. Но у меня есть ты – в моей голове, в моем сердце, и, значит, я не зря живу. Будь и ты счастлив, пожалуйста. Без меня, с кем-то еще. Да хоть и с Анной… Но будь счастлив!»

Эйфория овладела Женей, откуда-то появилась энергия, бодрость. По сути, ничего не прибыло, ничего существенного, важного не произошло, в ее положении даже надеяться на отношения с Сергеем было бесполезно. Зато теперь, после этого открытия, появилось главное – любовь. Значит, не зря жила, значит, не страшно будет потом умирать, если есть любовь, пусть и безответная. Любовь ведь как солнце – светит и придает силы.

«А мне и не надо ничего больше!» – окончательно умиротворенная, призналась самой себе Женя.

Она умылась и решила прогуляться по Кострову – на этот раз без всякой надежды встретить Сергея. Да, он тут, в городе, да, чисто теоретически есть небольшая вероятность столкнуться с ним нос к носу на улочках старинного городка, но к чему иллюзии? Даже если они встретятся, даже если Сергей узнает Женю (что тоже маловероятно, ведь столько лет прошло), эта встреча ей ничего не принесет. И ни к чему не приведет.