Перед фотографированием на шею вешали на бечевке перед грудью черную фанерную доску, на которой записывали мелом личный лагерный номер. Его стирали перед съемкой другого пленного. После фотографирования следовала выдача металлического жетона с личным номером, который полагалось всегда носить надетым на шее или на руке, как часы.

После регистрации пленных направляли на вещевой склад. Там выдавали целое и чистое, но ношеное нижнее белье с очень длинной рубашкой. Взамен тонких советских гимнастерок и брюк – галифе или полугалифе – пленные получали перекрашенные в темно-зеленый цвет старые (даже времен Первой мировой войны) немецкие и трофейные – французские, бельгийские, британские или другие – суконные мундиры и брюки, которые немцы предусмотрительно приберегли. Обычно наши люди не сменяли лишь добротные серые шинели и шапки-ушанки. Многим, однако, приходилось расстаться со своими изношенными старыми шинелями из тонкого сукна, которые зимой почти не грели. Таким же образом обстояло дело и с пилотками. Снимали и старую обувь, но вместо нее получали ботинки с деревянной несгибающейся подошвой. Были в ходу даже деревянные колодки, доставлявшие великие муки. Пленных обеспечивали чистыми, но чаще всего заштопанными хлопчатобумажными носками и коротенькими портянками. Каждому полагались полотенца и носовые платки, а к зиме – рукавицы.

На «новую» одежду пленного наносили при помощи трафарета и кисточки желтой, а нередко и красной масляной краской несмываемые и видимые издалека буквы SU, означавшие «Советский Союз». При этом буквы располагались следующим образом: на шинелях – только на спине; на мундирах – и на спине, и на левой груди; на брюках – на правом колене; на пилотках – на левой стороне. До середины 1942 года дополнительно на шинелях и пиджаках прикрепляли на спине над знаком «SU» красный треугольник, означавший, что этот человек является военнопленным. Аналогичный треугольник имелся на особых бумажных деньгах (немецких марках) разного достоинства, которые использовались, чтобы расплачиваться с военнопленными за работу. Такие деньги предназначались исключительно для покупки в лагерном киоске разной мелочи (иголок, ниток, расчесок, бритвенных лезвий, бумаги, карандашей, махорки и пр.) и торговли чем-то между собой. В 1943 году они были отменены. Зарплату в пределах от 10 до 20 марок (в зависимости от вида и тяжести выполненной работы) пленные получали раз в месяц, обычно в его начале.

Отправления в другие лагеря или на работу в составе рабочей команды (новой или уже действующей) пленные ожидали в блоке V. Здесь же иногда оказывались больные, которых требовалось перевести в лазарет или в специальный лагерь. Бывали случаи, когда отдельных военнопленных по усмотрению лагерной Особой команды (органа типа советских особых отделов), относящейся к гестапо (тайной полиции) и к СД (службе безопасности), отправляли в какой-либо другой лагерь.

Пленных, оставленных в блоке IV, использовали на работах как внутри, так и в расположенном в 4–5 километрах городе Мюльберге, на полях возле него и на железнодорожной товарной станции. В этом блоке находился и я. Направление на работу делалось по результатам прошедшей регистрации, и ожидание занимало разное время. Назначение производилось в зависимости от заказов на рабочую силу, поступавших из различных мест Германии и вне ее. Пленных направляли на угольные шахты, рудники и каменные карьеры, на строительные объекты (в том числе военные), на заводы и в сельскохозяйственные имения и т. д.