— Лес дремучий... — пробираясь через кусты сказала Маруся, — два часа дня, а здесь будто ночь.

— На то он и дремучий. Помнишь, как Даль приводил в пример поговорку: «В дрёме чудится, во снах видится». Смысловая разница здесь очевидна: если видеть — это воспринимать объект с известной долей уверенности в его существовании, то глагол «чудится» выражает определенную степень сомнения в реальности происходящего. Чудится — значит мерещится, кажется. Соотнося в едином смысловом пространстве «дремучий лес» и «состояние дремы», мы получаем образ некоего леса, в котором «чудится, кажется, мерещится».

— Да он как раз и дал объяснение дрёме как состоянию полусна, указывая на то, что в некоторых регионах это понятие также употребляется как синоним непроходимого места, мёртвого болота. «Это — дрёма лесная, дрёма болотная». А в статье еще дается трактовка дремучего леса, как непроходимой чащи, трущобы, векового недоступного леса.

Ребята переглянулись и засмеялись.

— Вот мы душнилы! — залилась смехом Маруся.

— Ага, поэтому у нас друзей и нет.

— А, как же я?

— Ну кроме нас с тобой...

— Другое дело!

Ветви кололи тело и цеплялись за одежду. Дорога казалась вечной. Измотанные друзья все же вышли к избушке.

— А вот и она! Красавица, — раскинул руки Санька.

— Слуууушааай! Ну, как новенькая! Обалдеть! — восторгалась Маруся.

— Ты еще внутри не была! — воодушевленно сказал Санька.

— Это точно не какие-то староверы жилье себе смастерили, а то вторгнемся на чужую территорию?

— Ну, по кадастру, здесь нет построек... Я проверил.

— Тогда пойдем.

Маруся схватила за руку Саньку и с энтузиазмом зашла в избу.

— О... мой... бог! Какая красота! — изумилась Маруся.

В избе стояла печь, стол, прялка, в углу находилась громоздкая ступа и метла, рядом с печью стояла большая хлебная лопата. Резьба украшала избу. На полках стояли старинные книги. Лежали уже ветхие полотенца и платки.

— Резьба необычная. Видел такую хоть раз? — разглядывала Маруся убранства.

— В том то и дело. Лишь в учебниках. Это не обереги. А наоборот призыв нечисти, — уточнил Санька.

— Здесь жила знахарка, — ехидно улыбнулась Маруся.

— Ну судя по тому, что изба стоит на пнях, то сама Баба-Яга!

— Кааайф!!!!! — протянула девушка, — смотри, а здесь видимо тесто месили, чтобы ребенка в печь сажать!

— Жуткий обряд, если честно... — скривил губы Санька.

— Да ладно тебе! Такая находка! Надо взять пробу! Мне кажется здесь даже тесто осталось...

Девушка одела перчатки и стала соскребать с деревянной утвари остатки.

— Знаешь, мне здесь не по себе. Будто жилая изба и в раз здесь все пропали, — произнес Санька, оглядываясь по сторонам.

— Может мор какой. Раз в печь детей сажали, значит хворь какая была. Лечить пытались.

— Надеюсь мы не принесем какой новый вирус в город... — вздохнул Санька.

Ребята фотографировали избу и собирали предметы на изучение. Перекусив сух пайком, двинулись обратно.

— Ни черта не ловит здесь, — ругнулась Маруся.

— И у меня.

Ребята дошли до места. Смеркалось, а Федора все не было.

— Может он забыл про нас? — вздохнула Маруся сидя на обочине.

— И как мы обратно попадем? — недовольно бормотал Санька.

— Может попутку поймать?

— Ага, в богом забытом месте...

— А ты, что предлагаешь, гений?

— Пошли в деревню? Может кто приютит... А завтра придумаем как быть?

— А вдруг дядя Федя приедет?

— Мы его уже два часа ждем!

— Ладно, пошли...

Ребята зашли в деревню. Она казалась заброшенной. В домах не горел свет, но коллеги не унывали. Они стучались в калитки и двери, но никто не открывал. Подойдя к последнему дому, они увидели свет. В надежде постучали в калитку. Из окна выглянула пожилая женщина.