Тогда его вытащили.

В те дни он впервые поссорился с дедом, просто возненавидел и его, и дядю. И эта ненависть помогла выкарабкаться.

И вот сейчас, внезапно вспомнив то свое состояние, Влад испугался. Своего Голода.

И ненависти, которая его сопровождала с того времени, как он страдал в чулане. Ненависти, которая всегда приходила вместе с голодом.

Он немедленно выпустил огромную руку великанши и отпрыгнул.

Поздно.

Огромная фигура пошатнулась, подернулась дымкой и… сдулась, как шарик, из которого выпустили воздух. Упала на ступени и покатилась, Влад едва успел схватить ее за руку, чтобы скалолазка не расшибла голову.

– Не трогай ее! – раздался сверху крик.

Сероглазая Рина, легко перепрыгивая через ступени, подлетела – Владу даже показалось какое-то смазанное хрустальное сверкание за ее спиной, как будто действительно трепетали тончайшие крылышки!

Он выпустил безвольную руку Раи и протер глаза. Примерещится же чертовщина!

– Иди, Влад, иди уже! – замахала на него Рина. – Я помогу соседке, не переживай. А ты едь домой. Тебя такси ждет! Между прочим, ожидание платное. Не забудь завтра позвонить и записаться на прием!

Поверженная скалолазка пошевелилась и застонала, когда тонкие пальчики Рины легли на ее виски.

Влад попятился, развернулся и бегом покинул подъезд, прихватив на бегу многострадальную сумку разносчика.

И только в такси, размещая измятую ношу в багажнике, вспомнил, что оплата за десять пицц была наличными, а заказчица так и не заплатила.

– А мы уже в полицию собрались звонить и заявление подавать о пропаже курьера! – набросился на него старший смены Ильдар.

Мужчина кипел от негодования, и в другое время Влад успокоил бы его похлопыванием по плечу, но курьер был сыт этой ночью по горло, во всех смыслах.

Он вывернул над мусоркой свою сумку, вытряхнул крошки и картонки с ошметками раздавленной пиццы и, взяв тряпку, начал протирать покрытый фольгой короб.

Ильдар резко сбавил тон.

– Говори, что случилось! Почему мобильник не брал? Опять телефон разрядился? Сколько раз говорить тебе, чтобы заряжал перед выездом? Запасную трубу купи!

– Ни к чему. Я увольняюсь.

– Смену доработай! Утром решишь, – уже примирительно сказал бригадир. – Деньги сдай.

– Нет налички. Сниму в банкомате и отдам.

– Заказчик не заплатил? – догадался коллега. – Только не говори, что ты его побил! Нам неприятностей не нужно!

– Нет… не заказчицу. Ее гостя.

– Тьфу ты, шайтан! Ладно, пиши заявление, я утром в отдел кадров передам, – Ильдар махнул рукой в сторону стола.

Влад не стал дорабатывать смену. Переоделся, сдал фирменную куртку и кепку, закрыл долг сероглазой заказчицы и вызвал такси.

Домой он приехал уже под утро и с трудом заставил себя принять душ – глаза уже слипались. Не столько от усталости, сколько, наоборот, от сытости и какого-то странного чувства правильности происходящего. Как будто он долго искал непонятно что, давно забытое и надежно потерянное, и даже не искал, а ждал. Просто ждал втайне от самого себя, не отдавая себе отчета, не рефлексируя. И вдруг… нашел.

Стоя под ледяными струями, бьющими из тропической лейки, Влад пытался припомнить это давно забытое. И вспомнил! Так правильно, на своем месте, он последний раз ощущал себя в далеком детстве под боком у бабушки, когда она читала ему сказку на ночь и делилась с внуком таким родным и уютным теплом.

Странно. Очень странно. Почему он вдруг второй раз за последний час вспомнил покойницу? Он давно уже мужчина, а не сопливый пацаненок!

Он резко закрутил вентиль, едва не свернув кран. Вышел из душа, растер покрытое мурашками тело полотенцем, бросил его в корзину для белья и нагишом, как был, упал в кровать. В глаза бросились раскиданные шмотки Люськи. «Надо бы в пакет собрать и выкинуть», – с этой мыслью он мгновенно уснул.