Ей снилось, что она снова сидит на могиле и роет яму. Света сломала ногти и поранила пальцы, кровь перемешалась с землей, а она все рыла. Федотова копала до тех пор, пока израненные пальцы не начали скрести по крышке гроба. Но тут Света услышала еще какой-то звук, будто кто-то царапал крышку изнутри. Девушка отдернула руки. Вдруг гроб начал покрываться мелкими трещинами, в следующий момент из многочисленных щелей выскочило по тоненькой нитке. Они обвили все тело Светы. Она попыталась закричать, но тут же клубок размером с кулак заткнул ей рот. Федотова дернулась и затихла – она не могла пошевелить и пальцем, а нитки все ползли и ползли по ее телу. Крышка гроба рассыпалась, и девушка оказалась на покойнике. Света почувствовала, как нитки из черного костюма усопшего переплетаются с теми нитками, что обвили ее.

– Нити вьются, обовьются, – произнес мертвец.

Когда он открыл глаза, Света проснулась.

Она лежала у кровати в одежде, на туалетном столике горела свеча. Света медленно встала, осмотрела себя. Кровь вперемешку с кладбищенской землей была на руках, а все ее тело обвивали обрывки ниток из гроба. Федотову обуяла паника. Она не знала, что делать. Сон, превратившийся в реальность, – это было слишком. Не обращая внимания на боль, Света начала сдирать с себя остатки ниток.

– Судьбы вместе обретутся…

Федотова подскочила и посмотрела на постель. Там, сложив руки на груди, лежал покойник. В руках у него горел огарок церковной свечи. Вдруг мертвец перевернулся на бок, подпер левой рукой голову и задул свечу.

– Если поможешь мне с судьбой, – мужчина улыбнулся, – отплачу своей душой.

Света закричала…

… и снова проснулась.

На улице рассвело. Света села в кровати. Ничего. Руки целы, грязи и не должно быть – она вспомнила, что перед сном приняла душ. Света облегченно вздохнула и снова легла.

«Нити вьются, обовьются, судьбы вместе обретутся…»

Тьфу, ты! Чертов стишок! Привязался.

Света встала и подошла к окну. Кошмарный сон тяготил, но она быстро нашла этому оправдание.

«Провела ночь на кладбище, да и в могилах я роюсь не каждый день. Причина в этом. Если это плата за счастье, я готова смотреть такие сны».

«Не торопись, – одернул ее внутренний голос, – так можно сойти с ума».

Действительно, видеть каждую ночь кладбище и мертвецов – это уж слишком.

«Я надеюсь, это было в первый и последний раз».

Дни тянулись; ничего не происходило. Снов больше не было, вообще. Обычно Света спала очень чутко, а тут засыпала, едва касалась постели. На тридцать девятый день Федотова как обычно приехала в салон красоты «Золушка» и незаметно проскользнула к себе в кабинет. Света села за стол, перевернула настольный календарь и удовлетворенно хмыкнула – на сегодня никаких дел не было. Походы по инстанциям в основном приходились на начало месяца, а сейчас уже была середина декабря, и поэтому к ней в салон мог заскочить только какой-нибудь зарвавшийся пожарный с внеочередной проверкой. Все эти проверки у Федотовой в печенках сидели. Каждому отстегни, каждого подмажь. Порой ей казалось, что она лучше кормит всех этих проверяльщиков, чем себя любимую. Дешевле было бы продолжать стричь и завивать в парикмахерской. Но потом одумывалась (нет, горбатиться на какого-то дядю – ни за что), и все возвращалось на круги своя.

Вдруг дверь открылась и в кабинет вошла Елена Суханова. Это было что-то новенькое. Без стука до сегодняшнего дня в кабинет Федотовой никто не входил. Даже Лена, несмотря на то, что они были подругами. Субординация, так сказать, – подруга подругой, а здесь они начальник и подчиненный.