— О как?! — поразилась ее словам Лукерья. — Выходит, если я тут как служанка за тебя работу не делаю, то можно только пожалеть, что меня от смерти спасла?
— Ой! Я ведь не подумала. Прости, пожалуйста! — У девчонки на щеках полыхнули от стыда багровые пятна. — Просто не знаю я, что делать!
— То-то и оно! — вздохнула домовая. — Неужто тебе и правда четырнадцать? Что ж ты не знаешь ничего и не умеешь? А друзья твои такие же? Тоже думают, что хлебушек пекари из воздуха берут? Как дите малое, а еще хозяйкой дома назвалась! Жиличка ты покамест, а не хозяйка!
— Нет у меня друзей, одна Вилька еще со школы, и то редко видимся, — захлюпала от такой отповеди враз покрасневшим носом Эля. — Как мама пропала, папа меня из школы забрал и учителей нанял. Гулять я в сад хожу, а убирает и готовит прислу-у-уга... А я их вы-ыгнала...
«Да уж, — покачала про себя головой домовая. — Видать, папенька в воспитании не силен. Что из неумехи в такой изоляции вырастет? А потом в магическом колледже она и учиться со сверстниками не сможет! Откуда там слуги-то? Всяко не только у богатеев дар магический находится, раз мир на магию к людям щедр».
— Вот что, девонька! Слезы-ка ты утри, от слез твоих беспорядок как снег не растает! Да и еда от сырости не появится! — Она протянула шмыгающей девчонке платок. — Ты вот говоришь, готовить не умеешь и убираться не знаешь как, а одевали тебя тоже слуги или мода у вас такая? И волосы у тебя красивые, только пошто нечесаные и незаплетенные? Порядок в доме с хозяйки начинается! А про матушку твою я тебе вот что скажу. Если отец верит, что жива, значит, жива. Мертвой ее никто не видел. Чтоб сердце успокоить, помогу, как смогу. Ты мне вечерком ее изображение покажи. Есть ведь у вас семейные картины всякие? Домовые, они на картиночках этих видят, живой ли человек. Да и на сон одну вещь посоветую! А пока надо с делами да заботами разобраться, слезы лить некогда.
Обрадованная Элька утерлась платком и уже совсем другими глазами посмотрела на строгую маленькую женщину. Соскочив со стула, она чуть не наступила на осколок тарелки и с криком: «Я сейчас, это я умею!» — выбежала из кухни.
— Вот непутевая! — сердито проворчала домовая. — Поранилась бы, а я даже трав тутошних не знаю. Есть у них подорожник хоть или нет совсем.
Домовая тоже встала со стульчика и, прищелкнув пальцами, порадовалась обилию магии. Опасные осколки и мусор собрались в компактную кучку и перебазировались в угол к полуобгоревшей мокрой тряпке. Башмак, в который Лукерья переместилась из своего мира, она почистила и поставила за шторку на подоконник.
Когда чистенькая, одетая в простое платье и причесанная Элия вернулась в кухню, домовая как раз осматривала продуктовые запасы.
— Ну, с голоду не помрем, но и разгуляться не разгуляемся, — бормотала она, доставая муку, бутылку с жидкостью, опознанной ей как постное масло, соль в баночке и специи в мешочках. Содержимое овощного ящика Лукерью порадовало, в отличие от Эльки она прекрасно знала, что со всем этим делать.

Девочка посмотрела на убранный в угол мусор, на вытащенные продукты и смешным важным жестом сложила руки на груди, приняв строгий вид.
— Ты зачем меня обманывала? Я ведь не сделала ничего, а ты вон мусор в кучу собрала и продукты достала, словно еду готовить собираешься. Значит, и не надо мне ничего делать, чтобы ты помогала! Ты сама все сможешь!
Элия надулась как мышь на крупу и сердито смотрела на домовую.
— Божечки-пирожочки! — всплеснула руками Лушка. — Как дите малое! Нет чтобы спросить, так ведь надуться лучше. Так только малыши-несмышленыши делают!