Надо будет зайти и купить Верочке чего-нибудь, вдруг запоздало подумалось ему. Может, цветы…

Да, цветы будут как раз кстати. Не бутылку же с вином нести, в самом деле. Она же не такая…

Он вошел в ярко освещенный магазин и заспешил в самый дальний угол, где гнездился цветочный отдел.

– Чего хотели? – Приветливо улыбающаяся девушка тут же подскочила к Назарову и стала умело перебирать цветочные стебли. – Букетик? Невесте, жене или… любовнице.

На последнем слове голос ее интимно дрогнул.

– Просто женщине, – улыбнулся Назаров, заряжаясь ее игривостью. – Очень хорошей женщине.

– Ага! А как зовут нашу женщину? Поймите меня правильно, – она сложила пальцы с идеальным маникюром щепотью. – От имени может зависеть ваш выбор. Есть имена, которые просто заряжает женщину быть страстной. Такой уж точно не преподнесешь незабудки. А есть очень трогательные и нежные…

– Она именно такая, – перебил девушку Назаров. – Очень нежная и очень трогательная.

Они долго выбирали, споря и соглашаясь, и в конце концов остановили свой выбор на одной кремовой розе.

– Никаких упаковок, – отвергла девушка идею Назарова оплести цветок блестящей слюдой. – Просто, изысканно и непретенциозно. Это то, что нужно вашей недотроге. Поверьте мне…

Назаров проникся ее уверенностью и спустя десять минут уже звонил в квартиру Верочки Хитц.

Ему долго не открывали, хотя свет горел во всех окнах, он специально посмотрел. Потом кто-то прильнул к дверному глазку, замок щелкнул, и дверь распахнулась.

На пороге квартиры стоял ее сын. В широченных спортивных штанах, растянутой до колен футболке, с растрепанными волосами и… заплаканными глазами.

– Привет, – проговорил Назаров, а сердце от чего-то заныло. Неужели что-то случилось за то время, пока он отсиживался дома. Неужели кто-то обидел их… – Мама дома?

– Ма-аам! – закричал Хитц-младший и понимающе хмыкнул, узрев в руках Назарова цветок. – Тут к тебе!

– Кто? – откликнулась Верочка слабым голосом из глубин квартиры.

– А это… наш участковый. – Данила снова уставился на цветок, дался он ему, и добавил с хитрецой: – Он в штатском, между прочим, и с цветами.

В штатском Назарова видели не многие. Он почти не вылезал из формы, обследуя район на предмет благоприятности обстановки. Дождь или снег, жара или стужа, он патрулировал свой участок с невероятной прилежностью, потому и знал его почти каждый живший здесь в лицо. Даже вон Даниле успел примелькаться, раз тот узнал его.

Мальчишка убежал, оставив дверь открытой и так и не успев пригласить его войти. Повинуясь непонятному порыву, Назаров осторожно толкнул дверь и переступил через порог. Прошел, остановился посреди просторной прихожей, огляделся и тут же поскучнел. От каждой стены и предмета мебели, будь то выключатель либо подставка под телефон, веяло большими деньгами. Он вновь сам себе показался смешным и неуклюжим, в идиотских потугах стремящимся заработать денег на то, чтобы обеспечить Верочку и ее сына. Куда ему до ее бывшего!..

– Добрый вечер. – Верочка появилась на пороге гостиной как раз в тот момент, когда Назаров подавил в себе десятый, наверное, по счету горестный вздох. – Александр Александрович, что-то случилось?

Он поднял на нее глаза, и язык его тут же прилип к небу. Она стояла, ухватившись обеими руками за притолоку, и очень внимательно и требовательно смотрела прямо на него.

На ней была такая же, как у сына, растянутая почти до колен футболка с улыбающейся рожицей и старенькие спортивные штаны. Волосы высоко зачесаны и стиснуты мохнатой красной резинкой. Она была босиком и трогательно поджимала теперь пальцы с крохотными розовыми ноготками. То ли нервничала, то ли привычка у нее такая. А вот глаза… Глаза у нее тоже были заплаканы.