– Так ее не здесь убили?

– Однозначно нет, – ответила Софи, – камень не забрызган, и даже вытекшей из раны крови на нем нет. Ее убили где-то еще. Возможно, продержали тело с денек и только потом выбросили.

– Вы что-нибудь нашли?

– Целую кучу! Даже чересчур много. Тут, похоже, местные детишки пасутся. Сигаретные бычки, пивные банки, парочка банок из-под колы, жвачка, три выкуренных косяка. Два использованных презерватива. Когда у вас появится подозреваемый, в лаборатории задолбаются проверять его на соответствие. Но, честно говоря, по-моему, это обычный подростковый мусор. Повсюду следы. И заколка для волос. Вряд ли это ее, заколка была найдена под камнем, и, похоже, она довольно долго пролежала там. Но, возможно, вы все равно решите перепроверить. Обычно такие заколки подростки не носят, она пластмассовая, а сбоку земляничка, тоже из пластмассы. Такие бывают у детей помладше.

Меня словно повело назад, и я, чтобы не потерять равновесие, взмахнул руками. Я слышал, как Кэсси, стоящая где-то рядом с Софи, быстро проговорила:

– Возможно, заколка не ее. Одета девочка в белое и голубое, даже резинки для волос в тон подобраны. Девочка явно старалась. Но мы все равно проверим.

– Ты чего это? – спросила меня Софи.

– Ничего, – отмахнулся я, – просто кофе хочу.

У нашего нового Дублина, стильного, полного движухи и влюбленного в двойной эспрессо, имеется огромный плюс: любые выкрутасы настроения можно свалить на недостаток кофе. В эпоху чая такое не работало – по крайней мере, до повальных отмазок не доходило.

– Я ему на день рождения капельницу с кофеином подарю, – сказала Кэсси. Ей тоже нравилась Софи. – От него, пока дозу в себя не вольет, пользы даже меньше, чем обычно. Расскажи ему про камень.

– Да, мы обнаружили два интересных момента, – сказала Софи. – Примерно вот такой величины камень, – судя по тому, как она раздвинула ладони, дюймов восемь в ширину, – наверняка стал орудием убийства, у меня почти нет сомнений. Мы нашли его в траве возле стены. С одной стороны к камню прилипли волосы и кусочки кости, есть следы крови.

– Отпечатки пальцев? – спросил я.

– Нет. Несколько смазанных пятен, но, похоже, они от перчаток. Интересно вот что: мы нашли камень возле стены. Возможно, убийца перелез через стену со стороны поселка, хотя не исключено, что он просто хотел, чтобы мы так подумали. И он выбросил камень тут. Логичнее было бы забрать камень с собой, отмыть и спрятать у себя в саду, а не тащить сюда вместе с телом.

– Может, сперва упал камень? – предположил я. – А затем убийца сбросил тело, перетащив его через стену.

– Вряд ли, – усомнилась Софи.

Она переминалась с ноги на ногу, осторожно подталкивая меня к плоскому камню. Софи явно не терпелось вернуться к работе. Я отвел взгляд. Трупов я не боюсь и выдерживал зрелища и похуже. Годом раньше, например, один папаша избил своего едва начавшего ходить ребенка, да так, что практически расколошматил тельце всмятку, но сейчас мне никак не удавалось избавиться от какого-то странного головокружения, глаза словно не желали фокусироваться. Я подумал, что мне, наверное, и впрямь надо кофе выпить.

– Камень лежал испачканной стороной вниз. А трава под ним лишь примята. Значит, камень там недолго пролежал.

– К тому же когда тело принесли сюда, кровь уже свернулась, – добавила Кэсси.

– Ах да, и еще кое-что любопытное, – сказала Софи, – иди глянь.

Я смирился с неизбежным и поднырнул под ленту. Другие криминалисты взглянули на нас и посторонились, освобождая место. Оба совсем молодые, почти практиканты, и я вдруг представил, какими они видят нас – матерые, отстраненные, поднаторевшие в искусстве взрослой жизни и разговорах. В какой-то мере эта картинка меня слегка встряхнула: вот парочка детективов из отдела убийств с непроницаемыми минами, плечом к плечу шагают к телу убитого ребенка.