- О боги! Что за аромат? - быстрыми шажками достигаю окна, распахиваю шторы.

- Головой тронулась? - слышу жесткий голос Беллы.

- Мама дорогая! - резко оборачиваюсь и в ужасе округляю глаза, глядя на супер картину, представшую перед моими ошалевшими глазами.

Свекровь уютно расположилась в нашей с Сергеем супружеской кровати.

Она даже белье не сменила на свое, которое я купила специально для нее. Вместе с ней выбирали на Озоне. А когда комплект пришел, Белла осталась недовольна выбором.

"- Ты сэкономила на мне, со скидкой купила. Сама-то на дорогом, на шелковом спишь!

Снова упреки.

Снова не реагирую.

- Белла Игоревна, вы же подарили этот шелковый комплект.

- Я думала, на нем будет спать мой Сережа! Не ты..."

Свекровь сотни раз приезжала в наш загородный дом и просила пустить ее спать на супружеское ложе.

Я же боялась, считала это плохим знаком, дичью. И не уступала ей под натиском ее скандалов.

"- У вас ортопедический матрас Аскона, а я сплю на неудобном диване за десять тысяч! А у меня больная спина, и спать на мягком для меня подобно пытке.

- Вы же знаете, платеж по ипотеке сжирает две трети наших денег, мы не можем обновить мебель..."

Тяжело дышу, считаю, как учил психолог.

Раз, два, три...

Внушаю себе: - Ритка, это всего лишь кровать. Белье - всего лишь тряпка. Не устраивай истерику. Не принимай на свой счет ее выпады.

- Белла! Я уезжаю за Сергеем в Москву! - говорю с напором, уверенно глядя на ухоженную женщину, которая по возрасту годится мне в матери. Белле шестьдесят, а моя мама уже умерла.

Свекровь в полном соку сил и энергии. Бывший директор завода на пенсии. Всю кипучую энергию, сродни мощи атомной станции, она направила на нашу молодую семью.

К тому же Белла дала одну треть на первый взнос за дом. Видимо этот факт наложил отпечаток на ее мышлении. Мы стали в ее глазах должниками. Хотя, уже вернули долг, а от процентов она сама отказалась.

И вот теперь она изымает проценты за кредит...

Тонкая спортивная фигурка свекрови вырастает прямо перед моим носом у шкафа, где я поспешно собираю сумку.

- Стоять! - крашенная в медный цвет голова склоняется к моему лицу. - Дурочка, он от тебя сбежал к хорошей женщине! И я не позволю тебе разрушать его жизнь, возвращая в дом, где ему не рады. Заставляют пахать, плохо кормят. Ипотеку свою сама плати, ты же хотела жить в доме. Еще тридцать лет!

- Я. Хорошая. Жена, - выкрикиваю в обколотое лицо свекрухи.

- Хамка. - Белла стоит, скрестив на груди руки, нагло пялится на содержимое сумки.

- Уйдите с дороги! - впервые показываю Белле свой характер.

Внезапно она хватает меня за светлую копну волос, и мерзко улыбнувшись, склоняется к моему лицу и шипит:

- Впервые сын меня послушал, не тебя! Ночная кукушка. Я рожала своего сынулю для себя, рассчитывала жить с ним в одном доме до старости. А ты пришла, такая хорошая, и отняла его у меня! Теперь у сына есть состоятельная женщина. Яркая и красивая. Не деревенская моль! Мой мальчик сможет жить в свое удовольствие, помогать своей маме. А ты барахтайся в ипотеке, раз так хотела! Запрещаю тебе ехать к нему!

- За что вы меня так ненавидите?!

Кусаю губу и терпкий вкус крови попадает в сухое горло. Кашель отрезвляет. Вспоминаю, что живая.

- Есть за что!!!

Мать честная! Как же хочется выпустить пар, поставить эту зарвавшуюся и севшую нам на шею женщину на место. Вовремя вспоминаю, что она - мама Сережи. И он мне не простит выпада в ее сторону. Она неприкосновенна!

" Нормальная" жена не позволит себе плохо обращаться со свекрухой. Говорю себе. И эти слова ранят меня сильнее, чем измена.