Судя по всему, мои мужчины будут заняты еще пару часов, не меньше. Может, успею до завтрака оседлать Карата и промчаться по лугам наперегонки с ветром?

Идея весьма хороша, потому что из-за того, что я слишком часто пользуюсь порталами для перемещения, конь несколько застоялся в стойле. Периодически катает ребятню и, похоже, доволен, но неспешный шаг по просторному княжескому двору не заменит быстрого галопа, когда ветер порывисто хлещет ноздри, принося с собой упоительные запахи леса. К тому же в лесу конь сможет поглодать древесину без ущерба для нервов нашего конюха. За все прошедшее время он так и не избавился от этой привычки и даже вошел во вкус. Любимейшее лакомство черногривого – береза. Рядом с кормушкой, полной овса, всегда стоит внушительное полено. Конюх честно его приносит взамен съеденного, но смотреть на сам процесс поедания без содрогания не может. Не едят, понимаете, лошади дерево, и точка!

Мы, конечно, понимаем, вот только Карату наше понимание до высокой звезды. И, похоже, животное нарочно доводит бедного работника – стоит тому появиться в поле зрения, как конь моментально тянется к бревну и начинает его со вкусом обгладывать, смачно похрустывая древесиной. Лицо несчастного конюха в эти моменты напоминает вареного рака – ярко-красное, с выпученными от невероятности происходящего глазами.

На мой взгляд, мог бы уже давно привыкнуть и не удивляться столь явно. Впрочем, на его трудоспособность это не влияет, и ладно.

Далее традиционно последует завтрак в кругу семьи, где я по обычаю буду посвящена во все подробности новых успехов сына, а после нужно будет наведаться на кухню и дать необходимые распоряжения к ужину. Сегодня ко мне в гости пожалует сестра. Не в роли второго лица соседствующего княжества, а просто так, по-родственному – посплетничать за бокалом вина с сыром и фруктами. Кажется, я уже сообщала повару, что предпочитаемое Зарайной красное арнавское из терпких сортов иссиня-черного винограда хранится в дубовых бочках вдоль дальней стены винного погреба.

– Любуешься?

Я вздрогнула и обернулась. Дверь в комнату была приоткрыта, а в центре кровати уже чинно восседал Тимошка, щуря золотые глаза.

Приветливо улыбнувшись, я отошла от окна, вновь шлепнулась на кровать, играючи повалила кота на спину и зарылась лицом в пушистый живот.

– Щекотно! – завопил зверь, отпихиваясь от меня всеми лапами сразу. – Пусти, а то шерсть помнешь!

– Потом лично расчешу, – великодушно заявила я.

– Ну уж нет! – Извернувшись, он выскользнул из рук и ретировался на другую половину кровати, где обычно спал Талейн, сочтя это расстояние вполне безопасным от моих посягательств. – Хватит с меня твоих гребней! И так в прошлый раз от ароматических бальзамов для волос целый час чихал. Каждый зубец ими пропитан! И вообще, – золотые глаза лукаво прищурились, – у меня для тебя новости…

Повисла многозначительная пауза.

Я азартно навострила уши:

– Крынка молока?

– Мало!

– Мм… сметаны?

– К молоку? Неплохо.

– Курочка?

– Две! Ну… – Лохматый вымогатель вальяжно махнул лапой. – Так и быть, договорились. Сегодня вечером в десять, на обычном месте. – Соскочив с кровати, кот мягко пошел к двери. На пороге обернулся. – Но учти, если не увижу в меню ужина всего тобой обещанного, пожалуюсь Талейну!

Мной обещанного? Да меня нагло обвели вокруг пальца!

Я показала вдогонку кулак, но пушистого прохвоста уже и след простыл. Знаю – ничего не расскажет, просто шалит по доброте душевной.

Несмотря на переезд из Лиода, мои клиенты исправно находят дорогу в трактир, а Тимошка – уж не знаю, какими средствами и связями пользуется, – все так же исправно приносит мне вести. Лучше так, нежели устраивать подобную «точку свиданий» здесь, в Райлене. Сразу ненужные слухи пойдут, что Лиса сменила место жительства. Постараются выследить. Это ни к чему. Здесь я – одно из первых лиц города. И соперница, даже в моем собственном лице, мне не нужна. Там же все устроено, проверено временем и работает без проблем.