– Ха-ха, да, гнездо вместо волос! – рассмеялась Лена. – Неужели так сложно выпрямить этот ужас?

Только не о ней, пожалуйста, только не о ней. Надо срочно бежать! Сделать вид, что не слышала, и пройти мимо с гордо задранной головой. Или нагло поинтересоваться, про кого такого страшного они говорят. Но время шло, и Маринка поняла, что ее приковало к этой кабинке. Не то от боли, не то от неловкости.

Помимо этого, даже себе не хотелось признаваться, но очень важно было услышать ответ Эльвиры. Ладно Виолетта с Леной, пусть болтают себе, что хотят. Но с Эльвирой же они как будто действительно сблизились. Их вечера с молчаливым плетением ведьмовских кружев были такими настоящими! Или Маринка опять ошиблась?

– Кудри не обязательно распрямлять, – задумчиво протянула Эльвира. – Увлажнять, фиксировать – и прическа была бы хороша. Еще и в золоте… Думаю, такой тон – идеально, – Маринка в благодарности прикрыла глаза, пока Эльвира не продолжила непривычно злым, язвительным тоном. – Но, надеюсь, никто ей об этом никогда не расскажет, и она так и будет ходить с патлами.

Виолетта с Леной чайками подхватили эти «патлы», начав повторять слова подруги каждая на свой лад. Маринка снова прикрыла голову руками и крепко зажмурила глаза. Девушки, конечно, могли говорить о ком-то другом, но… Надо встать, расправить плечи и выйти к ним. Надо! Но как это все вынести еще и со спицей в голове?

– И я так и не понимаю, почему он с ней так таскается, – сердитым голосом продолжила Эльвира. – Заботится! Я видела, он ей вчера даже шоколадку принес. Раньше ничего не дарил. Она же страшненькая! Ресницы и брови бесцветные, глаза будто жабьи. А он на меня даже не смотрит, пока я рядом с ней ошиваюсь. Со всеми локонами, с макияжем! Все Марина-Марина, всегда Марина! Приворожила она его что ли?

– Магии не хватит, – ядовито пискнула Лена.

– Ты вообще красотка, дорогая, – успокоительно протянула Виолетта. – Когда ты уже разрешишь нам устроить этой неведиче темную? Пусть поймет, как мажицам дорогу переходить.

– Рано, – строго сказала Эльвира. – Врага надо держать на поводке, девочки. Мой папа всегда так говорит. Идемте, надо успеть занять место за его партой. Уроню сегодня на алгебре ручку и попрошу его поднять. Вода камень точит. На уроки опоздаем!

Новое цоканье каблуков Маринка встретила, забравшись с ногами на закрытый крышкой унитаз: обнимала коленки, не поднимала головы. Так значит, мало ей Глефова, еще и Эл… Окопова. Ну зачем же так разом-то? Из-за лучшего друга! Еще и голова. У Маринки уже не оставалось сил, чтобы дойти до кровати, или лучше куда-то еще? В гимназии должен быть медпункт или как тут его, пронеслось где-то в отголосках сознания, но Маринка так и сидела в кабинке туалета. Не двигалась, старалась просто не быть.

Прозвенел звонок хрустального колокольчика, в гимназии воцарилась тишина, поэтому топоточек маленьких ножек Маринка услышала издалека. Но была не в силах хоть как-то сопоставить звук и знакомый образ.

– Барышня? – дверца кабинки, даже не запертой, распахнулась. Маринка тяжело приподняла голову, и в проеме на уровне своего лица заметила соломенную шевелюру с узенькими глазами-пуговками. А рядом с ней миниатюрное ведро с водой.

– Здравствуйте, Агаша, – кое-как прошептала Маринка, узнав домовую, она постоянно убиралась в девичьих покоях. – Извините, я вам мешаю…

– Что с вами, барышня? – настороженно пискнула Агаша и приблизилась на пару шажочков.

Маринка не ответила, только прикоснулась ладонью к голове.

– Голова болит? Так сильно? Ну, оно и понятно, – на что-то свое добавила Агаша шепотом. – Вы можете идти? Или мне знахарку сюда позвать?