В это же время в средствах массовой информации руководители Главного штаба ВМФ развернули мощную пропагандистскую кампанию по подготовке к празднованию 300-летия Российского флота. Звучали пафосные речи и патриотические призывы сохранить и приумножить боевую славу Военно-морского флота России. Огромными тиражами издавалась красочно оформленная дорогостоящая литература, посвященная исторической дате, проходили пышные банкеты, презентации, парады. В печатных изданиях о современном Военно-морском флоте «флотоводцы мирного времени» печатали свои «героические биографии» и личные фотографии, вывешивали на стенах штабов и военно-морских училищ собственные портреты и мемориальные доски. «Пир во время чумы» – это о тех, кто готовил и проводил торжества по поводу 300-летия Российского флота. Денег на строительство жилья для моряков, на ремонт кораблей, на боевую подготовку экипажей, на издание нового Корабельного устава, на военно-морскую форму и обмундирование курсантов и офицеров флота у «флотоводцев» не было, зато деньги нашлись на пышные торжества, парады, дорогостоящие подарки и многотысячные тиражи собственных мемуаров. Чтобы ни у кого не возникало сомнений в том, что Военно-морской флот России «скорее жив, чем мертв», требовалось показать общественности страны, что флот, несмотря ни на какие экономические трудности, пополняется новыми боевыми кораблями, совершает «героические» дальние морские походы и с моря обеспечивает безопасность России. Так как денег на достройку и испытания почти готовых боевых кораблей, которые находились на стапелях судостроительных заводов, не хватало, в главном штабе ВМФ решили по случаю 300-летия Российского флота объявить сбор денежных пожертвований от российских граждан на достройку тяжелого атомного ракетного крейсера «Петр Великий» и большого противолодочного корабля «Адмирал Чабаненко». В это же время без надлежащих испытаний и проверок боевой техники, под звуки оркестра и с хвалебными речами в состав ВМФ приняли новую атомную подводную лодку К-141. ВМФ получил новую боевую единицу, но денег на содержание и обеспечение этой подводной лодки, на отработку боевой подготовки экипажа не было.

Вот в такое тяжелое для страны время и в праздничные для ВМФ дни первый основной экипаж АПЛ К-141 «Курск» проводил плановую боевую подготовку. Чтобы экипаж подводной лодки мог решать задачи согласно боевому предназначению, он должен по уровню боеготовности войти в первую линию. Ввод экипажа в первую линию – длительный, трудоемкий и материально-затратный процесс, который требует от моряков-подводников, от офицеров штабов дивизии, флотилии и флота многомесячной напряженной работы, материально-технического и денежного обеспечения. Основному экипажу К-141, чтобы войти в первую линию боеготовности, требовался большой наряд сил обеспечения – надводных боевых кораблей, подводных лодок, морской авиации, судов вспомогательного флота, береговых частей. Все эти силы стояли у причалов и сидели на аэродромах без топлива, материально-технического обеспечения и ремонта.

В сентябре 1995 года первый экипаж К-141 «Курск», отработав полный курс боевой подготовки, стал перволинейным экипажем. Резервный экипаж этой подводной лодки из-за отсутствия сил учебно-боевого обеспечения боевую подготовку не отрабатывал. Как отрабатывал курсовые задачи первый экипаж, навсегда останется тайной. Поднятые со дна Баренцева моря служебные документы АПЛ «Курск» говорят о том, что боевая подготовка в период ввода экипажа в первую линию проводилась так же, как и на других атомных подводных лодках – в упрощенном варианте. По-другому быть не могло. Нужда и нищета российского флота в середине 90-х годов XX столетия была сравнима с нуждой и нищетой Русского флота в Бизерте из-за вынужденной эмиграции в 1920 году.