Девушка она довольна надменная и, хотя она очень старалась быть доброй, её высокомерие было слишком сильно заметным.

В салоне красоты мне поменяли форму бровей, сделали татуаж, я, кстати говоря, его очень сильно боялась. Боялась быть похожей на Римму, нашу соседку. Она сбрила свои брови, и её муж-тюремщик набил ей новые. В общем, почему-то у меня именно с ней ассоциировался косметический татуаж, но на деле получилось очень даже красиво, а главное, натурально, даже папа ничего не заметил. Просто он у нас ярый противник современной косметологии.

Ещё мне сделали чистку лица и немного сменили оттенок волос. Теперь я стала буквально на пару тонов темнее. Только вот на Марианну всё равно мало чем походила.

Также она подарила мне очень дорогую косметику, показала поэтапно что и как я должна наносить. Когда мы пробовали краситься, мне показалось, что Марианна осталась недовольна тем, что для того, чтобы стать похожей на ухоженную девушку, мне достаточно совсем немного выровнять тон лица, нанести румяна и блеск на губы, в то время как ей свою серую кожу пришлось замазывать не меньше часа. Марианна при мне смывала макияж, чтобы я поэтапно, шаг за шагом, повторила всё за ней.

— Ну, для дочери Молота у нас особые привилегии, — вырывает меня из размышлений мужчина. Он, кстати, если я не ошибаюсь, преподаватель испанского языка, а значит, потенциально мой любимый учитель.

Помимо родного языка я знаю английский, ну впрочем это и понятно, его я учила в средней школе, а вот французский и испанский я учила вместе с Настей, она тоже моя старшая сестра, и она в прошлом году закончила иняз.

Всего нас у родителей семеро, шесть девчонок и младшему нашему брату ещё года нет.

Но это не тот случай, когда родители очень мальчика хотели, поэтому старались. Мама у меня дочь священника и всегда хотела большую семью. Но дедушка не то что прямо слишком у нас религиозный. Маму не воспитывали по заветам. Да дедушка и прослужил-то при церкви всего десять лет, потом снова занялся научной деятельностью.

А папа у меня, он… он простой, добрый и детей очень любит. Несмотря на то, что нас много, мы никогда не чувствовали себя обделёнными. Разве что мы очень редко ездили на отдых полным составом. Не больше одной недели в год, папа не мог себе позволить более длительный отпуск.

Но зато мы ни в чём не нуждаемся. Мама тоже работает, едва досиживает декрет, как выходит на работу. Она учительница старших классов. И работает в две смены.

— Мне не нужны никакие привилегии, — отвечаю я учителю.

На пару мгновений Кирилл Дмитриевич замер. Мне показалось, что он не совсем это ожидал услышать.

4. 3 Глава

— Не обольщайся, я пошутил, — тон блондина стал чуть более пренебрежительным. Мне даже как-то не по себе стало. — Тебя по ошибке с Бобрыкиной поселили. В этом году строго все по курсам распределены.

— Ой, ну слава богу! — не унимается девушка.

— Собираться обратно долго? — мужчина задаёт этот вопрос мне.

— Да нет, у неё вещей, как у нищей, — Сабрина не даёт мне раскрыть рта.

— У её папаш… — мужчина осекается, но я всё равно понимаю, что он хотел сказать. — У папули её деньжат в пять раз больше, чем у твоего. А за последние три месяца он ещё разбогател! Да, Марианна?!

В груди всё сжимается до боли. Мне приходится приложить максимум усилий, чтобы подавить в себе нахлынувший гнев. «Он говорит не про моего папу», — мысленно повторила себе раз десять и только потом смогла успокоиться.

В целом Сабрина всё верно сказала. Вещей у меня немного. Если так разобраться, ну, глядя, например, на ту же Сабрину, Игорь Демидович здорово сэкономил на мне.