Краем глаза вижу, как женщина, понурив голову, опустила пластиковую вилку обратно на тарелку. Как Амирхан так может с ней?

Не думая — очевидно потому, что и нечем — я решаю вступиться за Илону Богдановну.

— Вы не правы, директор. Илона Богдановна приготовила…

— Рот свой закрыла! — настолько грозно, что я от испуга не просто подпрыгнула, а и назад попятилась.

Так как я сидела в не совсем удобной позе, то не удержала равновесия, меня начало клонить в сторону и я была вынуждена выставить руку, на неё опереться, чтобы не упасть.

Уж не знаю, на что я положила свою воспалённую ладонь, точно не на что-то острое, но боль была просто безумная, невероятно обжигающая и вместе с тем колющая. Словно тысяча игл вонзились в ладонь, и в одно мгновение эти самые иглы прошли вверх, прострелили локоть, почти сразу — плечо и большую часть груди.

Я даже вскрикнуть не смогла, издала только невнятный хрип.

Меня несколько раз тряхнуло, как будто мощным разрядом током ударило, в ушах гул, а перед глазами тёмные пятна, почти не видно ничего.

Сильные руки подхватили меня и тут же оторвали от земли. Я делаю глубокий вдох и понимаю, что это Тимерлан. Я ещё ни разу не была настолько близко с ним. Я ни разу запаха его не чувствовала, а сейчас именно его чуть горьковатый аромат туалетной воды, вперемешку с его собственным запахом даёт мне успокоение. Даже адская боль в руке немного утихает. Я не могу поверить, что именно Тим сейчас, кажется крепче чем следовало бы, прижимает меня к своей мощной груди и куда-то несёт.