Все внутри сжалось и окаменело. Сам себе он показался куском смерзшейся земли. Неспроста все это, неспроста! Странная авария. И где? На дороге, по которой почти никто не ездит!
– Это точно кто-то из гостей, – предположила Светлана, когда они медленно объезжали разбитую машину. – Вадик, смотри, там женщина!
В самом деле, на водительском месте сидела женщина в нарядном светлом платье. Голова с растрепавшейся прической лежала на руле. По голой левой руке струилась кровь. Платье тоже было выпачкано.
– Надо вызвать спасателей. – Он схватил за руку Свету, намеревавшуюся тут же выпрыгнуть из машины. – Сиди!
Вадик достал мобильник и принялся набирать номер службы спасения. Раз, другой, третий. Безрезультатно. Связи не было даже с этой службой. Чертова глушь!
– Я сейчас выйду, а ты запри машину и сиди, никуда не выходи. Я посмотрю, что можно сделать.
У него трясся каждый нерв, пока он шел от своей машины к внедорожнику.
Им надо было уехать, добраться до места и тогда вызвать спасателей. Конечно, это выглядело бы так себе: бросили человека в беде, и все такое. Зато он сейчас не ощущал бы в беде себя. А она надвигалась, он это понимал.
– Вадик, что там? – Света вопреки запретам открыла свою дверь и выбралась наружу.
– Сиди! Не выходи! – крикнул он ей.
А когда услышал за своей спиной осторожное дыхание и угадал чье-то присутствие, успел крикнуть ей:
– Света, уезжай! Немедленно уезжай!
Глава 2
– Труп женщины, предположительный возраст: от тридцати до сорока лет, – монотонно гудел голос эксперта Володи Изотова, усевшегося на обочине прямо на землю. – Смерть наступила приблизительно десять часов назад или больше. Точнее – после вскрытия.
– Причина?
Павел Климов лениво перекатывал во рту мятную жвачку. Он давно уже ввел в привычку выезжать на место происшествия непременно с жевательной резинкой, и лучше поядренее, чтобы глаза слезились от агрессивного вкуса. Его это расслабляло. Иногда помогало скрыть последствия вечеринки, случившейся накануне. Такое не часто, но случалось.
– Причину пока сказать не могу, – озадачил его Володя.
Мятная жвачка перекочевала с левой стороны на правую.
– Открытых ран нет. Ссадин и гематом много, но, только вот… – Изотов замолчал, перевернул жертву на живот и ахнул: – Матерь Божья!
– Что там?
Климов вытянул шею, пытаясь заглянуть Володе через плечо. Не вышло: тот слишком низко склонился над жертвой, а подходить ближе Климов не захотел. Его с утра слегка мутило, и не по причине вчерашнего застолья. Его не было! Из-за шибанувшего давления. Ни с того ни с сего выстрелило утром, когда он…
Нет, ну зачем выпендриваться и врать самому себе? В голову ударило, когда он входил утром на заправку. Так? Так. А что там случилось? Кого он увидел? Правильно, своих бывших: жену и друга детства. Оба стали бывшими, когда друг увел у него жену. А она послушно за ним пошла.
Климов часто думал потом: поспорь он с Антоном на Алену, снова проиграл бы, как много раз до этого. Он и проиграл! Алена его бросила. Ради Антохи.
– Нет, Климов. Не ради него, а ради спокойной размеренной жизни. В комфорте, покое, любви и достатке, – раскладывала по полочкам его неудачу в личной жизни подруга и коллега Варя Воронова. – Позвал бы ее кто-то другой, а не твой друг, она и за ним бы пошла.
– Хочешь сказать, что она такая продажная?
– Нет, не продажная. Просто устала от тебя. И тратить жизнь хрен знает на что надоело.
– Я не хрен знает что! – возмущался он.
– Не ты. А то, что ты в себе несешь.
– А что я в себе несу?
– Разруху…
Он разрушил все и понял это много позже. У них с Аленой были чувства, да. Крепкие, надежные. У них имелось жилье – не в кредит, свое. Был загородный дом: не хибара под снос, а добротный сруб с прудом и парком вокруг. Не большим, но все же своим. Грядки вокруг дома он презирал.