– Откуда ты знаешь, что у меня есть?

– Твой магический шар доложил, – засмеялась она. – Как только у тебя появляется шоколад или конфеты, он сразу приобретает оранжевый оттенок. Не будь жмотом, Самойленко.

– Шутишь?

– Ну… отчасти. К тебе сегодня поклонница приходила, пациентка Марина. Ей психотерапия не нужна. Ее ты интересуешь. Что она тебе каждый раз приносит в виде презента?

– Шоколад! – захохотал он. – Ты заметила?

– А то! Пропустить такое лакомство? Доктор проворно сбегал за шоколадом.

– На, ешь! – трагическим тоном вымолвил он, кладя коробку на стол. – Как это на тебя похоже, отобрать у человека последний кусок!

Пока Ангелина Львовна, ничуть не смущаясь, жевала шоколад, Самойленко напряженно размышлял.

– Слу-у-шай… кажется, я что-то вспомнил о плавучих садах. Если память мне не изменяет… такие сады были у этих, как их… индейцев.

– Каких индейцев? Истории про краснокожих я читала, но…

– Да нет! – перебил ее Самойленко. – Совсем не те индейцы. Те апачи, гуроны и могикане… А я имею в виду майя, инков и ацтеков. Заброшенные города в джунглях, пирамиды… император Монтесума.[7] Приключения испанцев и Кортеса…[8]

– Час от часу не легче, – помрачнела Закревская. – Может, человек передач насмотрелся про конец света или книг начитался, вот ему и снится всякое?

– Я бы так не упрощал. Миллионы людей смотрят телевизор, читают книги, и это вовсе не делает их пациентами психотерапевта…

Мельников получил письмо от Ларисы, где та сообщала, что съемочная группа останется на Памире до весны.

«Здесь очень красиво, – писала она. – Повсюду горы, небо и солнце. Такого яркого солнца я раньше нигде не видела. Режиссер говорит, что солнечная радиация на Памире в пятьдесят раз сильнее, чем где бы то ни было.

Фильм будет сниматься в районе Язгулемского хребта, где прокладывают туннель. Совсем близко с границей Афганистана. Многие опасаются нападений душманов, но пока все спокойно. Местные жители уверяют, что боевики предпочитают переходить границу в других местах. Надеюсь, это правда.

Мы пока живем в Калаихуме, в маленькой затрапезной гостинице. Операторы ездили, вернее, летали на вертолете на Сарезское озеро, подбирать подходящий пейзаж для съемок. Все только и говорили о «снежном человеке» – голуб-яване. Но приехали разочарованные. Ни голуб-явана, ни следа его, ни волоска не нашли… Интерес к «снежному человеку» особенно разгорелся после того, как один из актеров рассказал про своего отца, участника экспедиции профессора Станюковича, которому посчастливилось увидеть это неуловимое существо.

Якобы на рассвете, когда все еще спали, он встал пораньше, выглянул из палатки и увидел огромную фигуру в четырехстах метрах от него. Фигура как-то странно, скачками, передвигалась и через несколько секунд скрылась за склоном горы. Воодушевившись, ученые стали вести по ночам регулярные наблюдения с помощью приборов ночного видения, а днем, разбившись на группы, искали следы. Однажды лунной ночью еще двое членов экспедиции видели загадочную фигуру. Но следов так и не обнаружили.

Наши ребята, как ни обидно, тоже вернулись ни с чем. Сокрушались, что им не повезло и они даже тени голуб-явана не видели. Зато озеро поразило красотой всех.

Операторы договорились с сотрудниками гидрометеостанции, и те показали им самый лучший вид на озеро со скального утеса. Все застыли в восхищении и долго любовались зимними красками дикой природы.

Ну, а нам пришлось довольствоваться привезенными фотографиями. Даже на них озеро поражает великолепием: между снежных гор, словно в каменной чаше с зубчатыми краями – синяя зеркальная гладь, сверкающая в солнечных лучах. Жаль, что я не смогу увидеть Сарез своими глазами. Говорят, вода в нем чистая и светлая, как слеза. Местные жители верят в ее целительную силу. Мол, если окунуться в озеро, то обретешь вечную молодость и здоровье. Это, конечно, легенда, но все равно интересно.