Когда заполненные баллоны перенесли в машину и свекровь в сотый раз умылась водичкой, выяснилась одна неприятная деталь. В машине Сергея не осталось места для Катарины – все заняли баллоны.

– Избавьтесь от нескольких, и я смогу втиснуться, – пищала Катка, изнывая от жары.

– Ты спятила?! Избавиться от бесценной жидкости. Да я скорее умру.

– Предлагаете мне ехать на крыше?

– Зачем на крыше. Вызови себе такси.

– Но…

– Детка, ты же знаешь, как я тебя люблю. Ты для меня словно солнышко ясное. Поэтому будь добра, добирайся домой на такси.

Хлопнув дверцей, Розалия проворковала:

– Котик, поехали.

– Эй, эй, – Ката замахала руками, – остановитесь. – Мы так не договаривались. Розалия Станиславовна, у вас совесть есть? Не бросайте меня одну. Стойте!

– Зайчик, включи радио, – услышала Катка низкий голос свекрови. – Оставь эту песню – моя любимая. Ла-ла-ла… трам-пам-пам… Жаль, Ката ее не слышит.

Неделю спустя пришло время отправляться в родные пенаты.

Утром в бунгало Копейкиных пожаловала Варвара Тарасовна.

– Катарина, я пришла попрощаться. Помните, вы дали мне обещание, скоро я жду вас у себя в магазинчике.

– Хорошо, Варвара Тарасовна, – нервно проговорила Копейкина.

– Почему вы волнуетесь?

– Розалия куда-то запропастилась. Через два часа отходит поезд, а у нас эти баллоны, будь они неладны.

– Наверное, прощается с кавалером, – усмехнулась Нижегородская.

Ката обхватила голову руками.

– Ну когда же, когда я наконец окажусь в своем коттедже? Варвара Тарасовна, у меня сейчас случится нервный срыв.

– Не переживайте, все обойдется. Я сама жду не дождусь, когда свалю отсюда. Слава богу, остался последний день. Если бы вы знали, как я соскучилась по работе.

В комнате нарисовалась свекровь.

– Детка, у нас все готово? Тогда пошли.

– Удачи вам, – кивала Варвара.

То, что пришлось пережить Катке на вокзале, не поддавалось описанию. Нервные клетки гибли целыми сотнями. А виной тому вышеупомянутые тридцать баллонов с водой.

Неимоверными усилиями Сергею – не без помощи денежных средств – удалось утрясти ситуацию.

Настала пора расставания.

Проведя наманикюренным пальчиком по подбородку Сергея, Розалия всхлипнула:

– Я буду писать каждый день. А скоро вновь приеду к тебе.

– Жду с нетерпением нашей встречи.

Из окна поезда Катка наблюдала за столь трогательной сценой на перроне.

В какой-то момент она открыла окно и крикнула:

– Розалия Станиславовна, поезд отходит!

– Иду.

Чмокнув Сергея в щеку, свекровь прошелестела:

– Я тебя никогда не забуду. Хочешь, сделаю татуировку с твоим именем? Хочешь?

– Хочу, – шептал Сергей.

Пятнадцатью минутами позже, когда состав набирал ход, Розалия, устремив взгляд в зеркальце, подводила глаза.

Катарина молчала.

– Почему ты такая хмурая, детка? Несварение желудка? Колики в ушах? Зуд в правом колене?

– Я о вас думаю.

– Обо мне? С чего бы вдруг? – нараспев произнесла свекровь.

– Сергей такой хороший мужчина, вам будет не хватать друг друга.

Розалия нахмурилась.

– Сергей? А кто это? Ах… это тот парниша? Смутно, но припоминаю. Я его уже практически забыла.

Катарина отказывалась верить ушам.

– Как?

– Молча. Курортный роман подошел к концу.

– Но ведь…

– Что?

– Вы же ему обещали, я слышала про татуировку.

– Ты совсем дура или прикидываешься? Детка, я мастер по курортным романам. Просто отлично знаю, что и когда необходимо сказать мужчине, дабы он помнил тебя всю оставшуюся жизнь. А между нами, девочками, говоря, мужичок он оказался так себе… кукла неваляшка. Ничего общего с ванькой-встанькой.

– А разве это не одно и то же?

– Я рада, что ты не знаешь разницы. – Розалия зашептала Катке на ухо. – Поняла?