Хостес радушно провела пару к первому ряду столиков с самым лучшим видом на крыши домов и купол Исаакиевского собора. Лера возблагодарила небеса, что сегодня на ней были Джимми Чу, а не Би-фри, и принялась изучать меню. Выбор пал на «Азиатский салат с морепродуктами» и «Дорадо с базиликом и брокколи», плюс свежевыжатый апельсиновый сок – недёшево, но Игорь не похож на церковную мышь, а изображать из себя Дюймовочку, жующую на ужин половинку зёрнышка, настроения у Леры не было. Компенсация за несостоявшийся секс – так компенсация. Игорь был верен себе, никаких изысков  не заказал. Всё тот же борщ, стейк рибай, запечённый картофель и минеральную воду.

  – За знакомство, – Игорь поднял высокий фужер с минералкой.

  – За знакомство, – улыбнулась Лера.

  – Итак, предлагаю начать заново. Игорь. Игорь Вячеславович Алёшин, владелец мебельной компании, имею двух дочерей, почти, женат.

  – Суздалева Валерия Валерьевна, – подыграла Лера. – Компаниями не владею, детей нет, семейное положение – не замужем. А «почти» – это почти двое детей или почти женат?

  – Как может быть почти двое детей?

  – Может, третий на подходе?

  – Почти женат, - Игорь заметно сморщился, будто у него киста в зубе и при нажатии ему невыносимо больно.

  – И сейчас ты будешь рассказывать, как всё плохо у тебя с женой, – Лера невольно закатила глаза.

  Вообще-то, стало обидно, и сильно, но виду не подала. Она была уверена, что Игорь в разводе, воскресный папа, всё на это указывало, а оказалось – женат, ещё и врёт, что «почти».

  – С женой у меня действительно трудности, но не стану тебя нагружать своими проблемами. Лучше расскажи о себе.

  – Не знаю, что рассказывать, – Лера задумалась. – У меня скромная биография, ничего примечательного. Закончила школу, институт, переехала в Питер.

  – Кем работаешь в строительной компании? В отделе Виктора Геннадьевича или совпадение?

  – В отделе экологии.

  – Ясно. Борешься за чистоту окружающей среды.

  – Если бы! – воскликнула Лера, тут же одёрнув себя. – Это я раньше думала, буду пользу людям приносить, экологию защищать, а на деле вред природе согласую с регламентом. Техническими и эксплуатационными картами. 

  – А хотела спасать природу? – он улыбнулся.

  – Мы спасали, на Байкал ездили, митинги устраивали, одиночные пикеты.

  – О? – в глазах собеседника мелькнул интерес.

  – Ты ведь должен знать, что озеро Байкал входит во всемирное наследие ЮНЕСКО. Уникальное природное явление – достояние не только России, а всего мира. То, что сейчас происходит с озером – преступление против всей живой природы и человечества! – кипятилась Лера.

  В течении пятнадцати минут она с жаром рассказывала о проблемах Байкала, о целлюлозно-бумажном комбинате, о реке Селенга, Иркутской ГЭС и ГЭС Монголии, спирогире. О Таловских болотах – единственном «пункте отдыха» для перелётных птиц почти всего мира, – и о попытке построить заводы по откачке байкальской воды.

  Они, группой единомышленников, писали письма, подавали в суды, ходили на митинги и стояли в пикетах. Разговаривали с местными жителями, призывали мировую общественность, собирали мусор, оставляемый туристами и местными на берегу, мешками, вывозили грузовиками. Жили на берегу озера, устраивали прямые эфиры, даже отправились в Москву для протестов.

  – Какая насыщенная жизнь, – Игорь покачал головой, словно сомневался в словах Леры. – А сейчас почему ты здесь, Байкал спасён?

  – Обещала папе не связываться с плохой компанией, – Лера посмотрела на золотистый купол Исаакия в мягких, обволакивающих сумерках.