Ана успела удобно устроиться в патио с маффином и чаем со льдом. Она сделала вид, что собирается встать, когда я села, но лишь потянулась ко мне и чуть приобняла.

– Готова убить меня за вчерашний вечер?

– Что? – переспросила я, беря меню. Не знаю, зачем я вообще в него заглядывала. По субботам я всегда ела на завтрак яйца бенедикт.

– Я вообще ничего не помню, честно. В памяти частично осталась только поездка домой на такси. А потом ты снимаешь с меня туфли и накрываешь одеялом.

Я кивнула:

– Все верно. Я потеряла тебя почти на три часа и нашла в спальне второго этажа. Поэтому не могу сказать, насколько далеко ты и этот парень из спортзала зашли, но мне кажется…

– Нет! Я что, связалась с Джимом?

Я отложила меню.

– Что? Ты была с тем парнем из спортзала.

– Ну да, его зовут Джим.

– Значит, ты встретила в спортзале парня по имени Джим. – Технически это не было его ошибкой. Люди по имени Джим могут ходить в спортзал, но я не могла отделаться от ощущения, что это каким-то образом делает его смешным[2]. – Это маффин с отрубями?

Ана кивнула, я отщипнула немного маффина.

– Должно быть, нас только двое на этой планете, кто любит вкус маффинов с отрубями, – сказала она, и скорее всего она была права. Мы с Аной часто находили странное сходство в не имеющих значения мелочах. И самым очевидным местом совпадения наших вкусов была еда. Не имеет никакого значения, если вы и другой человек любите дзадзики. Это никак не влияет на вашу способность поладить друг с другом, но каким-то образом это совпадение вкусов связало Ану и меня. Я знала, что она тоже сбиралась заказать яйца бенедикт.

– Как бы там ни было, я видела, что ты закрутила с Джимом из спортзала, но я не знаю, что произошло потом.

– О, я полагаю, что дальше это никуда не зашло, потому что сегодня утром он прислал мне сообщение.

– Сейчас одиннадцать часов.

– Знаю. Я подумала, что все происходит слишком быстро. Но это мне льстит, – сказала Ана.

– Что вам принести? – Официантка, которая подошла к нам, не была той, которая всегда нас обслуживала. Она была старше и опытнее.

– О, привет! Кажется, мы раньше не встречались. Я Ана.

– Дафна, – официантка представилась, но она явно была не так заинтересована в дружбе с нами, как на это надеялась моя подруга.

– А что случилось с Кимберли? – спросила Ана.

– Наверняка не скажу. Я просто заменяю ее на один день.

– Ага. Ладно, мы облегчим вашу работу. Две порции яиц бенедикт, и мне такой же чай со льдом, как у нее, – сказала я.

– Сейчас принесу.

Как только она отошла, мы с Аной вернулись к прерванному разговору.

– Я думала о том, какое решение принять, – начала Ана, предлагая мне свой чай со льдом, пока я ждала свой. Я отказалась, так как знала, что, стоит мне выпить немного ее чая, она воспримет это как разрешение выпить немного моего. И она выпьет весь мой чай со льдом. Я достаточно давно ее знала, чтобы понимать, где следует установить границы и как сделать это, чтобы Ана не заметила.

– Ну и?

– Я думаю о радикальном шаге.

– Радикальном? Должно быть, это хорошо.

– Целибат.

– Целибат?

– Целибат. Жизнь без секса.

– Нет, я знаю, что это значит. Я просто не понимаю, почему.

– Видишь ли, мне это пришло в голову сегодня утром. Мне двадцать шесть лет, и прошлой ночью я напилась до такой степени, что не могу сказать точно, переспала я с кем-то или нет. Пожалуй, это уже похоже на поведение шлюхи. Это предел.

– Ты не шлюха. – Я не была на сто процентов уверена, что это правда.

– Ты права. Я не шлюха. Пока.

– Ты могла бы просто перестать пить. – У меня были интересные отношения с выпивкой. Пить или не пить – для меня это не имело значения. Хотя большинство людей придерживалось исключительно либо одной политики, либо другой. Ана принадлежала к «лагерю» пьющих.