Через час они, наконец, доехали до ресторана. Родители и гости встречали молодых, осыпая их конфетами и монетами. Малышня копошилась у ног в поисках звонких монеток. Гремела музыка. Все рассаживались по столам.

-Пойдемте, я вас со своими родителями познакомлю, - сказал Давид. 

- А мы уже познакомились, - с кокетством хозяйки праздника проворковала тётя Изета.

- Ну, тогда, мам, пап, представлю вам тех, кого вы еще не знаете. Это моя девушка…

Мадина шустро, будто поджидала момент, пролезла вперёд. 

-Я так рада, что вы пришли, Майя Сергеевна! - бесцеремонно расцеловала она маму Давида. - Эдуард Анатольевич, ваш сын нам о вас так много рассказывал!

-Не думал, что мой сын такой болтливый, - пошутил Эдуард Анатольевич.

- У вас прелестная дочь, - улыбнулась Майя Сергеевна. - Как зовут нашу, красавицу?

Мадина в ответ лишь смущённо поступила глаза. Сама невинность.

-Ее зовут Мадина, а это Лена, ее сестра, - Давид вывел вперёд растерянную Лену.

-Здравствуйте…

- Ой, что ж мы стоим? - засуетилась тётя Изета, фальшиво улыбаясь. - Прошу к столу.

Мужчины сели по традиции отдельно от женщин  за стол для старших. В относительной тишине были произнесены три роста длиною в жизнь - дядя Мурат был искусным оратором,  к несчастью для голодных гостей. Его слова лились быстро и уверенно, будто горная река, и закручивались в длинные увесистые фразы.

- Господь сотворил женщину из ребра Адама, но если бы Он назначил ей быть госпожой мужчины, то сотворил бы ее из головы; если бы рабою, то сотворил бы из ноги; но так как Он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то и сотворил из ребра. Так выпьем же за то, чтобы жена, стала настоящего другом, и в горе и в радости!..(с)

 Как любой человек, умеющий красиво говорить, дядя Мурат иногда чересчур увлекался.

Тосты дяди Мурата с каждой выпитой рюмкой становились все короче. Гости тоже понемногу захмелели. Начались танцы. С небольшим перерывом выступали приглашённые артисты. Ведущий проводил различные конкурсы на грани приличий.

Мадина весело и грациозно отплясывала недалеко от столика, где сидели Лена и Давид.

Лена никак не могла заставить себя веселиться вместе со всеми. Настроение ушло в минус после странного знакомства с его родителями. Давид в ее компании откровенно скучал. А ей так хотелось, чтобы он улыбнулся, сказал что-нибудь приятное,  комплимент, - ей нужна была его поддержка. Но получала лишь отрешенность. Будто за пару недель он охладел к ней.

Сегодня она будто стала обрастать ледяным панцирем-защитой, чтобы не сгореть в огне ревности и обиды. Ничего не чувствовала: ни вкуса блюд на столе, ни веселья, ни желания поддерживать светские беседы. Лишь надеялась, что интуиция, которая вопила о странном поведении сестры и жениха, ошибается. Что Давид любит ее. Да, она не умеет флиртовать,  обращать на себя чужое внимание. Ведь он сам говорил, что это ему в ней нравится, а теперь его взгляд прилип к ее двоюродной сестре.

Давид прервал ее размышления:

-Я тоже пойду, потанцую.

Отрезал эту фразу так, что стало ясно – танцевать он будет не с ней.

Музыкант забарабанил на доули, следом глянула переливчатая мелодия гармони. Молодёжь образовала широкий круг. Заур вышел в центр круга первым. Он шёл по краю круга на носках, его руки взлетели вверх, сам втянулся в струну, как орел, парящий в облаках. Плавно он подошёл к тому месту, где замерла в ожидании приглашения Зарина. И тут она вплыла в центр, принимая вызов, расставив руки - горлица. Они покружились в танце, и ушли в толпу гостей, уступая место другой паре.