– Что ж, замечательно, граф! Значит, я могу обрадовать султана, что дело улажено?

– Полагаю, что можете.

– Тогда до встречи. С нетерпением буду ждать от вас вестей, граф.

Граф молча поклонился.

Король подошел к креслу, на котором его дожидались предметы его нехитрого маскарада.

– Подождите, Ваше Величество! – спохватился граф, до которого только сейчас дошло, что король, желая сохранить инкогнито, вряд ли прибыл сюда на своем экипаже. – Позвольте мне проводить вас. Народ принял очень близко к сердцу визит мышиного султана, и на улицах Маусвиля может оказаться немало пьяных забияк.

– Ничего. Я еще могу за себя постоять.

– Ну тогда хотя бы возьмите мою карету. Так все же будет надежней. Может статься, что вы не скоро найдете извозчика в этом квартале.

– Благодарю вас, граф, но вы зря беспокоитесь. Небольшая стычка с хулиганами или грабителями – это как раз то, чего мне сейчас не хватает. Может, удастся хоть немного отвести душу. Последние дни выдались слишком уж нервными.

С этими словами Маус XXV вышел из библиотеки, оставив изумленного графа стоять перед закрытой дверью.

Прошел еще один суматошный день и наступило утро четверга.

– Что у нас запланировано на сегодня, барон? – спросил король, тяжело опускаясь в не очень удобное, но модное кресло с низкой резной спинкой, от которого через полчаса начинало ломить спину, и с угрюмым видом разглядывая свежее, как утренняя роса, лицо своего секретаря, барона Фоль Эпи. Вот кому можно позавидовать! Закончил рабочий день, убрал папочки в стол – и свободен. Не нужно развлекать гостей, изображая из себя радушного хозяина, не нужно потакать их капризам. Кстати о капризах…

– На сегодня ничего сверхважного, Ваше Величество, – вторгся в его мысли секретарь. – В приемной ожидают аудиенции несколько мышей, но это все так, мелочевка. Так что можно немного расслабиться, а то на вас лица нет. Вон какие синяки под глазами. Прошу прощения за то, что осмеливаюсь давать советы Вашему Величеству, но мне кажется, что вам не помешает немного отдохнуть.

– Ничего, вот уедут гости, тогда и отдохну. Кстати, граф де Грюйер не появлялся?

– Нет. А должен был? Его нет в списке тех, кто ожидает аудиенции.

– Как только появится, сразу дайте мне знать.

– Слушаюсь, Ваше Величество.

– А пока покажите-ка мне ваш список.

– Виконтесса Бри де Мелен, – прочел король. – Где-то я уже слышал это имя. Кто такая?

– Весьма колоритная дама. Не из местных, иначе бы я ее знал. Утверждает, что у нее к Вашему Величеству дело государственной важности. Но на самом деле, скорее всего, просто желает пристроить ко двору свою племянницу.

– Так там и племянница имеется? – встрепенулся король, давно заработавший среди придворных дам репутацию донжуана и сердцееда. – И что, хороша собой?

– Недурна, но не в моем вкусе. Я бы сказал, что мадемуазель недостает изящества. Да и черты лица немного тяжеловаты.

– Вот как. Недостает изящества, – задумчиво повторил король. Последние слова секретаря вызвали в его уставшем от чрезмерных впечатлений и постоянного недосыпания мозгу какие-то смутные ассоциации, но дальше этого дело не пошло. – Хорошо. Скажите виконтессе, что я ее приму.

Секретарь удалился, но вскоре вернулся в сопровождении двух богато одетых дам.

– Виконтесса Бри де Мелен и мадемуазель Бри Монмартр, – возвестил секретарь.

Дамы присели в глубоком реверансе. Маус XXV поднялся со своего неудобного кресла. Еще будучи зеленым юнцом, он усвоил, что подобное проявление вежливости по отношению к прекрасной мышке, склоняющейся в глубоком поклоне перед своим венценосным повелителем, тут же вознаграждается, потому что позволяет увидеть ее обольстительные формы в менее привычном ракурсе. Но сейчас он был разочарован. Посетительницы были одеты хотя и богато, но по столичным меркам слишком консервативно. Так одеваются жительницы южных провинций, где нравы очень строги, а мужья необычайно ревнивы.