Попытавшаяся что-то возразить официантка замолчала, получив последнюю оставшуюся в моем кошельке купюру, а бармен равнодушно пожал плечами – уж его-то книги интересовали меньше всего.
Воспользоваться троллейбусом мне все-таки пришлось, благо оставшейся мелочи на билет хватило. Конечно, я могла бы добраться домой и пешком, как и планировала, отправляясь на прогулку. Но стремление засесть за интересную книгу со словарем в руках заставило отказаться от предыдущих планов (хотя, если честно, то план был один: прогуляться по проспекту, потому что лежать на диване и щелкать пультом от телевизора я больше не могла). Я продолжала прорываться через дебри немецкого языка, даже сидя в полупустом троллейбусе.
А дома, разыскав словарь, принялась читать книгу сначала.
Современный автор, цитируя древний манускрипт, высказывал довольно интересные мысли о мироздании. В чем-то спорные, в чем-то согласующиеся с моим собственным восприятием бытия. Я только-только начала проникаться идеей книги, несмотря на чужой язык, как в прихожей раздался звонок. Сначала я даже не хотела реагировать на него, настолько была увлечена чтением. Но потом все-таки решила открыть и поинтересоваться, кто посмел отвлечь меня от постижения вечных истин…
Узнав о том, что это долгожданный клиент, я даже не особенно обрадовалась и поворчала про себя: «Ну, надо же! Ждала-ждала тебя почти три недели, а ты появился, когда не очень-то и хочется». Все же самодисциплина возобладала, и я изобразила заинтересованность, пригласила мужчину в гостиную и предложила чашечку кофе.
В комнату он прошел, а вот от кофе отказался. Сел в кресло, но начинать разговор не торопился, то ли не решаясь, то ли собираясь с мыслями. Я, воспользовавшись этим, принялась его разглядывать. Сначала мне даже показалось, что мы уже встречались. Но, приглядевшись повнимательнее, поняла, что он всего-навсего напоминает мне сегодняшнего соседа по столику, забывшего книгу: такая же стать, красивые точеные черты лица, гордый профиль. А вот цвет волос и глаз другой: тот был голубоглазым блондином, а этот – шатен с коричневыми глазами. Но обаяние, интеллект, порода и у того, и у другого чувствовались безоговорочно.
«Ну, надо же, как мне сегодня везет на красивых мужчин!» – усмехнулась я про себя и решила начать разговор сама.
– Не волнуйтесь, вы пришли к частному сыщику. Я гарантирую защиту ваших интересов и тайну. Все, что вы мне расскажете, будет использовано мной для работы по делу и никогда не станет известным третьим лицам, если, конечно, я не выясню, что вы убили кого-нибудь.
Молодой человек кивнул и протянул мне визитку, на которой значилось:
Яков Павлович Чернов. Фирма «Уютный дом». Магазин «Самоделкин». Продажа и ремонт мебели. Ул. Волгоградская, 115, тел. 6798854.
– Обратиться к вам меня заставил ряд непонятных и неприятных происшествий, – начал объяснять причину визита потенциальный клиент.
Все началось с того, что в прошедшую пятницу у автомобиля Чернова оказались проколоты все четыре колеса. Он обнаружил это, выйдя поздно вечером из офиса. Одна запаска у него, конечно, была, но все четыре колеса… В общем, пришлось вызывать эвакуатор, добираться до круглосуточного шиномонтажа. Домой Чернов вернулся в ночь на субботу. Тут его ждал еще один сюрприз: несмотря на приличную дверь и сверхнадежные, по словам установщиков, замки, в квартиру кто-то проник. Все было перерыто. Из стенного сейфа исчезли деньги. Но самое странное – семейный альбом зиял пустыми страницами: исчезли фото отца и деда. Было ощущение, что по листику прошерстили всю отцовскую библиотеку, которую Яков перевез к себе. Библиотека – это единственное, что он принял в качестве наследства после гибели отца и матери и скоропостижной смерти деда. Все материальные ценности Чернов оставил сестрам и бабушке. На библиотеку отца сестры не претендовали, книги он перевез вместе со стеллажами. С разрешения бабушки забрал себе и часть книг из кабинета деда. Расставил их в том же порядке (в этом помогла бабушка, сама упаковавшая и потом поместившая драгоценные тома и фолианты на те же полки, где они стояли у отца и у деда) и успокоился – читать времени не было, ведь он занимался не наукой, а практикой. Исчезли ли какие-то документы и книги, он пока не знает: книги занимали две стены в кабинете, каталога не было. Да и времени разбираться в наличии или отсутствии каких-то изданий Яков тоже не имел, потому что неприятности следовали одна за другой.